Васи<лий> Мих<алыч>
(Слуга
. Точно так-с…Васи<лий> Мих<алыч>
. Так, так, мне самому это всё казалось… экой шельма… поди позови брата сюда моего… экое несчастное дело! (Молодость! всё молодость! хотя это такой порок, от которого всякий день мы исправляемся, — может быть, он и не совсем так говорил, или что-нибудь да не так тут есть… впрочем, я не думал бы никак, чтоб Юрий дошел до такой низости, если б (
О! я ему отомщу; будет теперь меня помнить. После этого чего нельзя от него ожидать, от обольстителя двоюродной сестры!.. (
Ник<олай> Мих<алыч>
. Что это, брат, такое, что опять за важное дело. У меня, право, их теперь так много, что не знаю, куда с ними деваться.Вас<илий> Мих<алыч>
. Да дело немаловажное, касающееся до тебя и до твоего сына.Ник<олай> М<ихалыч>
. М<арфа> Ив<ановна> что-нибудь еще хочет сочинить, не правда ли?Вас<илий> Мих<алыч>
. Нет, до нее тут ничего не касается.Ник<олай> Мих<алыч>
. Эх, братец! так что же тут может быть важного. Ты меня только оторвал от занятья… об этом после можно поговорить.Вас<илий> Мих<алыч>
. То-то нельзя…Ник<олай> Мих<алыч>
. Что же это?..Вас<илий> Мих<алыч>
. Твой сын…Ник<олай> Мих<алыч>
. Мой сын — лучший из сынов. Благороден, справедлив, хотя мечтателен, и меня любит, несмотря на все происки старух…Васили<й> М<ихалыч>
. Хм! хм! хм!Ник<олай> Ми<халыч>
. Что ты так смотришь? Неужели кто-нибудь может сказать нет?Василий Мих<алыч>
. Нет! — не то, чтобы не любилНик<олай> Мих<алыч>
. Как сомнению? что это! Неужели ты так об нем думаешь? — братец!Василий Мих<алыч>
. Да думаю… и, может быть, ты сам скоро начнешь думать.Ник<олай> Мих<алыч>
. По крайней мере он до сих пор не подал мне повода почитать его бесчестным человеком.Вас<илий> Мих<алыч>
. Вот видишь: есть люди, которые умеют так скрыть цель свою и свои поступки, что…Ник<олай> Мих<алыч>
. Братец! Юрий не из таких людей…Васил<ий> Мих<алыч>
. Человек неблагодарный не может быть хорошим человеком.Ник<олай> Мих<алыч>
. В нем этого нет…Вас<илий> Миха<лыч>
. А как есть? Разве Марфа Ивановна не воспитала его, разве не старалась об его детстве, разве не ему же хотела отдать всё свое имение, а он — оставим — ну, да это для отца, — да как поступает с ней; со стороны жалко смотреть, — груб с нею, как с последней кухаркою…Ник<олай> Мих<алыч>
. Что же из этого всего ты хочешь вывесть?.. Ради бога объяснись!..Василий Мих<алыч>
. А то хочу вывесть, что он, обманув ее, может обмануть и тебя. Видишь: тебе кажется, что он с ней так дурно поступает, ее оставляет, про нее дурно говорит… а, кто знает, может быть, и ей он на тебя бог знает как клевещет.Ник<олай> Мих<алыч>
. Стыдись! — это всё одни несправедливые подозрения! — помилуй! что ты делаешь?Вас<илий> Мих<алыч>
. Я хочу тебе открыть глаза из одной дружбы к тебе, и у меня, поверь, не одни подозрения — без доказательств не смел бы я говорить.Ник<олай> Мих<алыч>
. Да тут нет доброго смысла, братец!..Вас<илий> Мих<алыч>
. Отчего же?Ник<олай> Мих<алыч>
. Ну ты верно согласишься, что Юрий умен!