Том 5. Кому на Руси жить хорошо

Толчком для реализации раннего сюжетного замысла о судьбе крестьянки, удостоившейся губернаторской милости, явилось для Некрасова знакомство с вышедшим в 1872 г. первым томом «Причитаний Северного края», собранных Е. В. Барсовым. Большую часть тома составляли похоронные плачи замечательной народной поэтессы, олонецкой вопленицы И. А. Федосовой; здесь же была опубликована автобиография ее, записанная Барсовым. Поэтическое богатство, глубокий психологизм и драматизм федосовских причитаний, своеобразие биографии сказительницы захватили Некрасова. Он читает сборник Барсовя, а также третью и четвертую части «Песен, собранных П. Н. Рыбниковым», где содержались, в числе других фольклорных материалов, свадебные песий и причитания, делает из этих книг многочисленные выписки (л. 94, 95, 116, 118–119 автографа ИРЛИ А), рассматривая причитания как ценнейший поэтический документ о жизни русской деревни и русской женщины-крестьянки. Уезжая летом 1873 г. за границу, Некрасов берет эти сборники с собой. На основе творческой переработки народно-поэтических текстов сборников Барсова и Рыбникова, автобиографии И. А. Федосовой, громадного массива народных поговорок, загадок, песен и присловий, которыми было насыщено поэтическое сознание Некрасова, и строит он, в значительной мере, рассказ Матрены Корчагиной. Так, первая глава («До замужства») представляет собой своеобразную мозаику свадебных причитаний и отдельных моментов биографии И. А. Федосовой; само название второй главы («Песни») указывает на обилие введенных в нее народных бытовых и свадебных песен, прослаивающих повествование о судьбе Матрены и подчеркивающих ее типичность; словесная ткань главы четвертой («Демушка») в основном построена на материале федосовских плачей «О старосте», «О писаре», «Об убитом громом-молнией»; в главе шестой («Трудный год») в основе стихов, рисующих беззащитное положение молодой многодетной бедной женщины-солдатки в чужой и враждебно настроенной семье, лежит главным образом «Плач по муже» И. А. Федосовой, на значительность которого обращал внимание читателя во введении к сборнику его составитель Е. В. Барсов. Связь текста главы с ее народно-поэтическими источниками особенно отчетливо прослеживается при чтении черновых рукописей, зафиксировавших промежуточные, между фольклорным и окончательным некрасовским текстом, варианты.

Глава «Савелий, богатырь святорусский» имеет, наряду с фольклорными, общественно-полемические истоки (см.; Тарасов А. Ф. – О местных источниках поэмы. – Истоки, с. 29–61). Патриотический подвиг костромского крестьянина И. Сусанина был издавна истолкован консервативно-правительственными кругами в монархическом плане, и эта фальсификация служила охранительным целям. 4 апреля 1866 г. революционер-террорист Д. В. Каракозов совершил неудачное покушение на Александра II. Спаситель царя О И. Комиссаров оказался костромичом, земляком Сусанина. В этой «параллели» Сусанин – Комиссаров монархический лагерь увидел доказательство тезиса о царелюбии русского народа. «Поселив своего бунтарского героя – Савелия, богатыря святорусского – в костромскую „корёжину“, на родину Сусанина и Комиссарова, исконную вотчину Романовых, отождествив устами Матрены Тимофеевны Савелия с Сусаниным, Некрасов показал, кого в действительности родит костромская „корёжская“ Русь, каковы в действительности Иваны Сусанины, каково вообще русское крестьянство…» (там же, с. 59).

В широком повествовании о жизни крестьянки Матрены Корчагиной исходная сюжетная ситуация «Губернаторши» (так первоначально называлась глава) отходит на второй план, и в наборной рукописи глава обретает новое, обобщающее название: «Крестьянка».

Глава «Последыш», как уже говорилось, переключала внимание некрасовских правдоискателей на народную среду. Поиски народного счастья закономерно приводили мужиков в главе «Крестьянка» к «счастливице-губернаторше» Матрене Тимофеевне Корчагиной. На примере одной судьбы поэт дает яркое представление о глубоко трагических обстоятельствах жизни женщины-крестьянки и трудового крестьянства в целом в «освобожденной» России, развеивает легенду о возможности народного счастья при существующих социальных условиях, но при этом всем смыслом образов Матрены и Савелия, богатыря святорусского, утверждает, что в народной среде таятся живые источники нравственной красоты, стойкости, богатырской мощи и энергии и что ключи от народного счастья могут быть найдены только на верных путях всенародной революционной борьбы.

Среди других глав эпопеи «Крестьянка» выделяется целостностью драматического сюжета, глубоким психологизмом и лирической взволнованностью повествования, поднимающегося порой до трагического пафоса.