Том 5. От Великого князя Дмитрия Иоанновича до Иоана III

В четвертый день осады неприятель изъявил желание вступить в мирные переговоры. Знаменитые чиновники Тохтамышевы, подъехав к стенам, сказали Москвитянам, что Хан любит их как своих добрых подданных и не хочет воевать с ними, будучи только личным врагом Великого Князя; что он немедленно удалится от Москвы, буде жители выйдут к нему с дарами и впустят его в сию столицу осмотреть ее достопамятности. Такое предложение не могло обольстить людей благоразумных; но с послами находились два сына Димитрия Нижегородского, Василий и Симеон: обманутые уверениями Тохтамыша или единственно исполняя волю его, они как Россияне и Христиане дали клятву, что Хан сдержит слово и не сделает ни малейшего зла Москвитянам. Храбрый Остей Советовался с Боярами, с духовенством и народом: все думали, что ручательство Нижегородских Князей надежно; что излишняя недоверчивость может быть пагубна в сем случае и что безрассудно подвергать столицу дальнейшим бедствиям осады, когда есть способ прекратить их. Отворили ворота: Князь Литовский вышел первый из города и нес дары; за ним Духовенство с крестами, Бояре и граждане. Остея повели в стан Ханский – и там умертвили. Сие злодейство было началом ужаса: по данному знаку обнажив мечи, тысячи Моголов в одно мгновение обагрились кровию Россиян безоружных, напрасно хотевших спастися бегством в Кремль: варвары захватили путь и вломились в ворота; другие, приставив лестницы, взошли на стену. Еще довольно ратников оставалось в городе, но без вождей и без всякого устройства: люди бегали толпами по улицам, вопили как слабые жены и терзали на себе волосы, не думая обороняться. Неприятель в остервенении своем убивал всех без разбора, граждан и Монахов, жен и Священников, юных девиц и дряхлых старцев; опускал меч единственно для отдохновения и снова начинал кровопролитие. Многие укрывались в церквах каменных: Татары отбивали двери и везде находили сокровища, свезенные в Москву из других, менее укрепленных городов. Кроме богатых икон и сосудов, Они взяли, по сказанию Летописцев, несметное количество золота и серебра в казне Великокняжеской, у Бояр старейших, у купцев знаменитых, наследие их отцов и дедов, плод бережливости и трудов долговременных. К вечному сожалению потомства, сии грабители, обнажив церкви и домы, предали огню множество древних книг и рукописей, там хранимых, и лишили нашу историю, может быть, весьма любопытных памятников. Не будем подробно описывать всех ужасов сего несчастного для России дня: легко представить себе оные. И в наше время, когда неприятель, раздраженный упорством осажденных, силою входит в город, что может превзойти бедствие жителей? ни язва, ни землетрясение. А Татары со времен Батыевых не смягчились сердцем и, в своей азовской роскоши утратив отчасти прежнюю неустрашимость, сохранили всю дикую свирепость народа степного. Обремененные добычею, утружденные злодействами, наполнив трупами город, они зажгли его и вышли отдыхать, в поле, гоня перед собою толпы юных Россиян, избранных ими в невольники. – «Какими словами, – говорят летописцы, – изобразим тогдашний вид Москвы? Сия многолюдная столица кипела прежде богатством и славою: в один день погибла ее красота; остались только дым, пепел, земля окровавленная, трупы и пустые, обгорелые церкви. Ужасное безмолвие смерти прерывалось одним глухим стоном некоторых страдальцев, иссеченных саблями Татар, но еще не лишенных жизни и чувства».

Войско Тохтамышево рассыпалось по всему Великому Княжению. Владимир, Звенигород, Юрьев, Можайск, Дмитров имели участь Москвы. Жители Переславля бросились в лодки, отплыли на средину озера и тем спаслися от погибели; а город был сожжен неприятелем. Близ Волока стоял с дружиною смелый брат Димитриев, Князь Владимир Андреевич: отпустив мать и супругу в Торжок, он внезапно ударил на сильный отряд Моголов и разбил его совершенно. Извещенный о том беглецами, Хан начал отступать от Москвы; взял еще Коломну и перешел за Оку. Тут вероломный Князь Рязанский увидел, сколь милость Татар, купленная гнусною изменою, ненадежна: они поступали в его земле как в неприятельской; жгли, убивали, пленяли жителей и заставили самого Олега скрыться. Тохтамыш оставил наконец Россию, отправив шурина своего, именем Шихомата, Послом к Князю Суздальскому.