Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

с. В тяжком пытаньи
Из плохо переваренных умом дум
Трудно рождалось слово;
Взвесив его стократно,
Я смог наконец, все рассудив, решить так:
ЖИЗНЬ НЕНАДЕЖНА!
Эту высокую истину я начертал
На размыслительном воске
Невосковых скрижалей,
И не пером ее запечатлев!
Я повторяю: В ЖИЗНИ, говорю я,
ЕСТЬ НЕНАДЕЖНОСТЬ!
Не полеты вещающих крыл
Раскрыли мне тайну,
Не дельфийский треножник ее изрыгнул,
Ни Додона:
Своим умом, утробою своей
До всего дошел я.

а. Надо ли вспомнить

О той, кого любил отец богов, Зевс, —
Той, кому злые боги
В странной заботе дали
Две пары копыт, пару рогов и один хвост, —
Дар нежеланный! —
И отослали в далекие страны затем,
Чтобы она училась,
Как пережевывать жвачку.
И вот, в зеленых аргосских полях
Она, бродя по травке и крапиве,
Ими кормилась!
Пусть питательна эта еда,
Но мне не по вкусу!
Пусть Киприда не выберет троном своим
Мою печень!
Зачем я вспомнил Ио? почему?
Хоть убей, не знаю.

э. Но вещее сердце мое

Уже заводит само
Напев, не зовущий в пляс;
Но вот предстает дворец
Обоим моим глазам
(Вот правый, и левый вот) —
Бойнею, так сказать,
Где столько шерстистых смертей
И кораблекрушений коров.
И веду я плач на Киссийский лад,
И на громкий стук,
На моей груди разрывающий лен,
Отвечает в такт
Головы моей бедной биенье.

Голос Эрифилы, Хор

Э. — О! челюсть топора в меня вгрызается,
Язвя меня не в шутку, а доподлинно.
X. — Мне кажется, я слышу из покоев крик,
Несхожий с криком тех, кто скачет в радости.
Э. — Ах! он опять хватил меня по черепу:
Никак меня убить он хочет до смерти.
X. — Пусть не винят меня в поспешномыслии,
Но я скажу: кому-то там невесело.
Э. — О! о! еще удар доводит счет до трех,
Хотя об этом вовсе не просила я.
X. — Коль это так — твое здоровье бедственно,
Зато непогрешима арифметика.

ДЕЦИМ МАГН АВСОНИЙ

Молитва ропалическая [5]

Ропалические стихи — это эксперимент в метрике. Так назывались гексаметры, состоящие последовательно из 1-, 2-, 3-, 4- и 5-сложного слова. Одна такая строчка случайно нашлась у Гомера, была замечена, получила название (от ῤόπαλον — палица, утолщающаяся к концу) и стала примером для подражаний. Поэт Авсоний, воспитатель римского императора Грациана, был консулом в 379 году и написал по этому случаю три стихотворные молитвы; одна из них — «ропалическая». Изощренная трудность формы нимало не мешает серьезности содержания.

Собственно, начать этот раздел следовало бы с экспериментов в графике — с фигурных стихов. По-латыни их писал — поколением раньше Авсония — поэт Порфирий Оптатиан; гексаметрические строки равной длины, буква в букву, по вертикальным началам их — акростихи, по вертикальным концам — телестихи, а по серединам сложными зигзагами змеятся месостихи, и все они тоже представляют собой гексаметрические строки. Но перевести такую конструкцию у меня не хватило способности.

Послание двуязычное