Читаем Том 5. Письма из Франции и Италии полностью

…скучную жизнь кошихинских времен… – времен, описанных Котошихиным (или Кошихиным) – автором сочинения о России допетровских времен, написанного в середине XVII в.

…я пальцем покажу через улицу Elys'ee Bourbon, где жил император Александр. – Elys'ee Bourbon – дворец в Париже, в котором останавливался в 1814 г. Александр I, – находился на Елисейских Полях у Avenue Marigny, где жил в 1847 г. Герцен.

Эта болезнь особенно развилась во время трех-июльских дней и трех-месячной холеры. – Герцен намекает на революцию 1830 г. во Франции, решающие события которой произошли 28–30 июля («июльская революция»), и на республиканское восстание 1832 г. в Париже, вспыхнувшее в июне, во время эпидемии холеры, длившейся три месяца.

…снует челнок нашей жизни (это выражение ~ краденое, именно у Гёте…) – Очевидно, Герцен вольно перефразирует здесь слова поэта из «Пролога в театре» в «Фаусте» Гёте. У Гёте:

Wenn die Natur des Fadens ew’ge L"ange,Gleichg"ultig drehend, auf die Spindel zwingt…

<Когда жизнь равнодушно наматывает на веретено бесконечно длинную нить…>.

Jardin des Plantes. – Имеется в виду Ботанический сад в Париже, который являлся одновременно и зоологическим садом.

…чтоб сказать со смыслом ~ о ~ Левассоре, мне нужно начать ~ по крайней мере с того Левассёра, который сидел в Конвенте. – Фамилия актера Левассора напоминала фамилию известного якобинца, члена Конвента Левассёра, автора знаменитых мемуаров о французской революции конца XVIII в.

…Париж, стоящий за ценс, или Париж, стоящий за ценсом… – Избирательный закон Июльской монархии предоставлял избирательное право лишь гражданам, уплачивающим не менее 200 фр. прямых налогов в год. Этот высокий имущественный ценз монополизировал власть в руках верхушки буржуазии. В стране насчитывалось всего около 220 000 избирателей, и «за ценсом» стояли не только весь пролетариат и почти все крестьянство, но и б'oльшая часть мелкой буржуазии и даже часть средней буржуазии. Правящая цензовая буржуазия наотрез отказывалась уничтожить или понизить имущественный ценз для избирателей, отвечая на все такие требования циничными словами, приписывавшимися Гизо: «Обогащайтесь, и вы станете избирателями!»

…крикунов предместий св. Антония и Марсо, состарившихся трибунов des sections. – Во время буржуазной революции 1789–1794 гг. парижские предместья св. Антония (Сент-Антуанское) и св. Марсо (Сен-Марсо) были центрами революционного движения плебейских низов столицы. Выступления жителей этих предместий и трудового люда ряда «секций» (Париж делился тогда на 48 частей – «секций», центры этих «секций» служили одновременно и политическими клубами данного района) сыграли огромную роль в борьбе с внутренней контрреволюцией и интервентами.

…книжки, в которых говорили о фельдмаршале войск Людовика XVIII Буонапарте… – Герцен иронически напоминает о смехотворных стараниях дворянской контрреволюции во Франции в период реставрации замолчать события недавней революции и вытравить их из памяти народа. Так, в распространенном в эпоху реставрации учебнике истории патера Лорике Наполеон Бонапарт изображался генералом, главнокомандующим войсками его христианнейшего величества короля Людовика XVIII, якобы царствующего во Франции с 1796 г. (т. е. после смерти сына Людовика XVI).

…о кротком царствовании Людовика XVII, перенесшего столицу и двор в Кобленц… – Немецкий город Кобленц на Рейне в период французской революции конца XVIII в. стал центром деятельности бежавших сюда из Франции эмигрантов-дворян. Главой этой контрреволюционной эмиграции был брат короля Людовика XVI,граф Прованский, много лет спустя, в 1814 г., посаженный штыками победителей Наполеона на французский трон и воцарившийся под именем Людовика XVIII. Людовиком XVII эмигранты и контрреволюционеры во Франции и по всей Европе называли, после казни Людовика XVI, его малолетнего сына, который никогда не царствовал и умер ребенком во Франции в 1795 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза