Том 5. Плавающие-путешествующие. Военные рассказы

– Вы здесь гостите у Ираиды Львовны?

– Какое гощу! не гощу, а просто со скуки умираю!

– Да, если чем-нибудь не заниматься, в деревне скучно.

– Ну, если б я любила кого-нибудь, тогда я понимаю…

– Да, конечно, если человек увлечен чувством, ему независимо от обстановки жизнь кажется полной… но это по заказу не делается.

– Да выходит, что не делается, – ответила Полина просто, затем добавила: – знаете, по-моему, вам нужно бы завести краги вместо сапогов и войлочную куртку… вы были бы похожи на ковбоя…

– По нашим местам это неудобно… у нас не Америка, и я был бы похож не на ковбоя, а на дурака, или на чучелу.

– Ваше семейство во вражде с Царевскими, не правда ли?

– Как это во вражде?

– Ну, знаете, как это бывало в старину: друг у друга угоняли скот, жгли овины… нападения даже бывали…

– Нет, помилуйте, зачем же… мы в очень дружеских отношениях.

– Отчего же вы не бываете?

– Да еще не собрались… мы только неделя как приехали, а мать с сестрой немного устали.

– Ах! у вас есть и сестра! какая прелесть! как же ее зовут?

– Софья Семеновна.

– Вот смешно-то! Вас зовут Панкратий, а ее просто – Соня. Ее бы уж тогда назвать Перепетуя, Маланья…

– Ну, а вот ее просто зовут Соня… что же мне делать?

– Однако вы, наверное, заняты, а я с вами болтаю… скажите вашей сестрице, что ей кланяется Полина Аркадьевна Добролюбова-Черникова.

– Вы актриса?

– Нет, я просто так… Полина… а актеры! может быть, мы все актеры…

– Да это конечно, как посмотреть.

Полина Аркадьевна, конечно, не преминула в тот же день расспросить у Ираиды относительно Полаузовых. От нее она узнала, что это семейство, состоявшее из вдовы и двух детей, действительно, одно из самых близких к ним соседей, причем находятся с Царевскими в самых дружественных отношениях.

– Я совсем не знаю, почему я об них как-то позабыла… Они ко мне и в Петербурге иногда заходят, а теперь, конечно, раз они приехали, на днях посетят нас. Вот вам будет маленькое развлечение. К сожалению, только люди-то они для вас не совсем подходящие, ну, да ведь в деревне таких безумцев, с какими вы привыкли обращаться в Петербурге, не скоро найдешь.

– Что вы, милая Правда Львовна! будто я уж и не умею обращаться с простыми людьми? притом часто бывает, что в людях есть известные задатки, но они не имели случая выказаться.

– Ну, в Полаузовых, пожалуй, таких задатков, какие вы имеете в виду, не найдется, и притом вы не думайте, что это какие-нибудь медведи… Это люди не столько простые, сколько очень установившиеся, добросовестные и строгие… Хотя, пожалуй, в Сонечке и есть некоторые уязвимые черты…

– Какие же черты?

– Что же я вам буду все рассказывать? вот познакомитесь, сами и рассмотрите, вам будет занятие. Я ведь все-таки хозяйка и должна заботиться о ваших развлечениях, потому ничего и не скажу. Да и потом, может быть, это мне так кажется… никакой достоверности я не имею.

– Она молодая, эта Сонечка?

– Да. Т. е. так, ей лет двадцать, Панкратий моложе.

– И хорошенькая? – Это зависит от минуты… Иногда почти красавица, иногда совсем дурнушка… Если б не эти черты, о которых я вам сейчас не скажу, – была бы барышня как барышня.

Глава 3