Том 5. Проза, рассказы, сверхповести

Сципион.

Ты прав, мой храбрый Ганнибал,
Они не стоят разговоров.
Наш мир, поверь, не так уж плох,
Создав тебя, создав меня!
Создать двух-трех веселых блох, –
Совсем не тяжкая вина.

Ганнибал.

Итак, пути какой-то стоимости.
О! слава! стой и мости.
Причина: кость или изъян
Есть у людей и у обезьян.
Ты веришь этой чепухе?

Сципион.

Ей-богу, нет. Хе-хе!
Мы пляску их, смеясь, увидим,
А там, зевая, к предкам выдем.
Извергло их живое,
И вот, сюда явившись, двое
Приносят копоти огни,
Из новой истины клешни.
О тенях тени говорим!
Как много звезд там вдалеке.
Послушай, осаждая Рим,
Себя ударив по щеке,
Давил ты меньше комаров,
Чем сколько смотрит на нас ныне
<В> ночной доверчивой пустыне
Созвездий, пятен и миров.
На римском щеголе прыщей
Садится меньше и бедней,
Чем блещет звезд во тьме ночей.
И то, чему свистят,
И то, чему все рукоплещут –
Не стоит много (образ взят),
Когда кругом так звезды блещут.
Как два певца, что за проезд
До ближнего села,
Расскажут вам теченье звезд
И как устроена пчела.
Но слышишь – ходит кто-то,
В руке же древко дрота.

Святослав.

И снова, меж вас пролетая,
Вскрикну: «Иду я на вы!»
Горе: кайма золотая
Обвила пространство главы.
Чело, презиравшее неги,
И лоб, не знавший слова «страшно»
Налили вином печенеги
И пили так, славя мной брашно.

Пугачев.

Я войско удальцов
Собрал со всех сторон
И нес в страну отцов
Плач смерти, похорон.

Самко.

Я жертвой был течений розных,
Мои часы шли раньше звездных.
Заведён люд, <как> часы.
Чашкой гибели весы
Наклонилися ко мне,
Я упал по звезд вине.

Ян Гус.

Да, давно и я горел.
И, старее, чем вселенная,
Мутный взор (добыча хворости),
Подошла ко мне согбенная
Старушка милая, вся в хворосте.
Я думал, у бабушки этой внучат
Много есть славных и милых,
Подумал, что мир для сохи не почат
И много есть в старого силах.
«Простота, – произнес я, – святая», –
То я подумал, сюда улетая.

Ломоносов.

Я с простертою рукой
Пролетел в умов покой.

Разин.

Я полчищем вытравил память о смехе
И черное море я сделал червонным,
Ибо мир сделан был не для потехи,
А смех неразлучен со стоном.
Топчите и снова топчите, мои скакуны,
Враждебных голов кавуны.

Волынский.

Знайте, что новые будут Бироны
И новых «меня» похороны.

Коперник.

Битвы доля бойцу кажется
Лучезарной, вместе лучшей.
Я не спорю.
Спорить сердце не отважится.
Враждовал я только с тучею.
Быт рукой судьбы ведом,
Ходит строгим чередом.

Ганнибал.