Том 5. Проза, рассказы, сверхповести

Азь-два… Ноги вдевать в стремена! Но-жки! Азь-два.
Ишь, гад! Стой… Готов… Урр… урр.
Белая рожа! Стой, не уйдешь! Не уйдешь!
Стой, курва, тише, тише!
Зарежу, как барана… Стой, гад!
Стой, гад. Ать!
Хырр… хырр…
Урр…
Урр…
Не уйдешь…
Врешь… Стой…
Стой…
Урр…уррр…
Хырр…
Хрра…
Атть!
Атть! Атть!
Врешь, курва.
Сволочь!
А! Господа мать!
Не спас головы
Для красной свободы…
Первый осетинский конный полк,
Шашки выдер-гать –
Вон! За мной!
Направо руби,
Налево коли!
Урр… урр…
Не уйдешь!
Слушай, браток:
Нож есть?
Зарежу – купец,
Врешь, не удержишь!
А! В плену… врете!
Ать! Ать!

Зангези

С ним припадок.
Страшная война посетила его душу.
И перерезала наши часы, точно горло.
Этот припадочный нам напомнил,
Что [война не утонула в блюдечке мысли,
Как неосторожная муха].
Что война еще существует.

Плоскость ХVII

Трое <Уходя.>

Ну, прощай, Зангези!

<Старшой>

Дорога сборищу тесна,
Везде береза и сосна.
О, боги, боги, где вы?
Дайте прикурить.
Я прежних спичек не найду.
Давай закурим на ходу.
Идем.
– Мы где увидимся?
В могиле братской?
Я самогону притащу,
Аракой бога угощу
И созовем туда марух. – Эх!
Курится?
– Петух!
На том свете я примаю от трех до шести.
Иди смелей, боятся дети,
А мы уж юности – прости!
По-нашенски напьемся, по-простецки, по-дурацки.
Потом святого в лоск напоим,
Одесса-мама запоем.
И пусть пляшут а-ца-ца!
Возле мертвого донца.
Даешь, Зангези?

Зангези

Спички судьбы.

Трое

Есть.

Плоскость ХVIII

Зангези