Том 5. Путь к большевизму

Надо думать, что были гренадеры, была кавалерия, была и дикая дивизия. Во всяком случае, они были наготове. О них молчали и не писали, но это, разумеется, совсем не значит, что после корниловских дней они из ярых врагов трудового народа перекрестились в его пламенных друзей.

Была схватка — жаркая, многодневная, кровопролитная. Народ боролся с вечным, заклятым врагом.

И народ победил.

Было много случайных, невинных жертв; много обманутых стояло в рядах народных врагов, когда им нужно было бы итти вместе с народом; много было напрасной, взаимной жестокости, — все было. Но такие перевороты не могут совершаться мирно. Здесь неизбежны и невинные жертвы и друзья, случайно попавшие в стан врагов и бесславно погибшие на позорном посту. О них можно сожалеть, об этих невинных жертвах, но останавливаться перед ними невозможно. Если бы революция останавливалась перед жертвами, она никогда не была бы победоносной. В такие моменты, помимо личной отваги и самоотвержения, особенно ценной является способность холодного взвешивания фактов; способность открыто и смело ставить вопрос: что перевесит: сумма жертв или грядущее народное благо.

И смешными, поэтому, кажутся проклятья и стоны фельетонистов закрытых газет (кстати сказать, получавших от буржуазии колоссальные деньги), стоны о том, что социалисты нарушают один из основных пунктов собственной программы: свободу печати.

Да разве мыслимо было в этот критический, переходный момент выпустить на волю всю эту массу подлости, хитрости и безоглядочной клеветы на трудовой народ. Холодно взвесив факты, необходимо было потянуть за ту чашку весов, где трудовой народ. Это в его интересах совершены псевдорепрессии, это не личные хотения отдельных личностей или групп. Интересы народа требовали именно этого срочного, решительного- шага.

Когда идет борьба за освобождение всего трудового народа, — не может быть речи о сохранении интересов какой-то ничтожной кучки народных врагов. Они должны быть не только пришиблены, но и раздавлены окончательно, как гнездо трусливых и кровожадных тарантулов.

Логически неизбежен и необходим террор. Народные враги, пораженные в открытом бою, поведут медленную и верную борьбу исподтишка, втихомолку подтачивая народную силу и народное достояние или подымаясь временами открыто против уже достигнутых народных завоеваний.

Чтобы сократить количество народных бедствий, необходим террор для народных врагов. Живое слово убеждения может достигнуть результатов лишь в среде обманутых или запуганных, приставших случайно к полчищам народных врагов. Но сами враги над этим словом убеждения могут в лучшем случае поглумиться, как над смешной и нелепой затеей. Здесь слова не помогут. Нужны действия, короткие и верные действия. Буржуазия подла и труслива. Она боится суровых кар и живо сдаст укрепленные позиции. Она не привыкла кровью, тюрьмой и страданиями отстаивать свое дело. Ей все давалось даром. Поэтому террор, как мера устрашения и принуждения, в этой трусливой среде всегда достигает желанных результатов.

Достаточно было какому-то видному чиновнику посидеть два дня в питерском клоповнике, чтобы на третий он согласился стать на работу и поставить с собою весь департамент.

Наша революция — социальная революция. И, как всякому глубокому перевороту, этой революции присущи все методы и формы достижения ближайших, конкретных целей.

Если мы в такой великий, решающий момент остановимся перед мерами достижения, мы рискуем из-за деревьев не увидеть леса, споткнуться о какой-нибудь проклятый, проржавевший пень и сломать себе здоровые ноги.

13 ноября 1917 г.

Штабу приходится нести на своих плечах неимоверную работу. Я уже не говорю о времени — мы целые дни в Совете, едва только успеваем сбегать отобедать.

Целые дни, а посменно и ночи, ни единой минуты штаб не остается без дежурного.

Количество рабочего времени еще можно было бы принять, если бы только работа соответствовала наличным силам.

Но приходится нести ведь совершенно непомерную тягу. Я не знаю, какой только вопрос не касается теперь штаба. Нам приходится быть универсальными, ибо нет специалистов, по которым можно было бы распределить различные отрасли выполняемой нами работы.

Укрепление наших завоеваний, борьба с темными силами, успокоение рабочих масс, борьба со спекуляцией, продовольственный и мануфактурный вопросы, организация красной гвардии, реорганизация милиции и уголовно-розыскного отделения, борьба с хищнической порубкой леса; всемерная поддержка все еще продолжающейся стачки; поддержание контактной работы общественных организаций; снабжение рабочих оружием; выработка подготовительных мер и плана захвата рабочими фабрик; борьба с саботажем почтово-телеграфных служащих; заботы о пополнении банковских касс; регулирование внутренней жизни в городе…

Да ведь их безмерное количество, — отраслей нашей работы. А вести работу, в сущности, приходится лишь троим-четверым.

Остальные сидят только для виду, ни советом, ни делом работу не облегчают.