Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

Палата вотировала министерству недоверие (1863) и была снова распущена. Правительство издало указ, дававший администрации право приостанавливать газеты после двух предостережений. В стране началось сильнейшее волнение; некоторые муниципальные советы умоляли короля восстановить согласие между династией и народом, но их заявления встретили самый недоброжелательный прием со стороны Вильгельма. Тогда они перестали участвовать в официальных торжествах и отказались праздновать день рождения монарха. Все ухищрения министра внутренних дел Эйленбурга не помешали избирателям снова послать в палату оппозиционных депутатов, и сессии 1863 и 1864 годов отличались чрезвычайно бурным характером[184].

Франкфуртский конгресс и польские дела. Этот конституционный конфликт приводил в смущение германских сторонников Пруссии, а ее противники пытались воспользоваться их затруднительным положением. Австрийский министр Рехберг, который некогда во Франкфурте имел столкновения с Бисмарком и даже вызывал его на дуэль, был человек сангвинического темперамента, но обладал здравым смыслом; он понимал слабые стороны Австрии и всю изолированность ее положения в Европе. Благоразумие советовало австрийскому правительству избегать широких планов и честолюбивых замыслов, но, на беду, не все товарищи Рехберга отличались такой же осторожностью.

Шмерлинг, который в 1848 году был министром имперского наместника (избранного Франкфуртским парламентом), соединял с непоколебимой верой в свою собственную гениальность величайшую развязность и смелость; чтобы обеспечить господство немецкого элемента в Австрии, он хотел твердо упрочить авторитет Франца-Иосифа в Германии, не замечая, что он попадает таким образом в заколдованный круг. На его стороне стояли директора министерства иностранных дел Мейсенбург и особенно Бигелебен, человек ученый и просвещенный, но полный предвзятых идей и вероисповедных предрассудков. Под Рехберга втихомолку подкапывался военный советник австрийского императора Мориц Эстергази, остроумный и весьма симпатичный, но неуравновешенный и нерешительный человек, с ужасом отступавший перед «микробами, кишащими в капле воды, которую ему приходится разглядывать под микроскопом», и ревниво относившийся ко всякому сопернику. Клерикальная партия во всей Европе была крайне раздражена итальянскими событиями и замышляла крестовый поход, во главе которого должна была стать Австрия.

Франц-Иосиф, лично руководивший иностранной политикой, не всегда мог быть уверен, что природный здравый смысл убережет его от неблагоразумных шагов. Несмотря на свое добросовестное отношение к делу и замечательную память, он все-таки терялся в деталях. Наполеон III упрекал его в недостатке энергии; вернее было бы сказать, что ему не хватало постоянства. Он оставлял за собой право высказывать окончательное решение в важных делах, а это значило, что среди своих приближенных он выбирал одного, пользовавшегося его особенным доверием, и следовал его советам; но он не прощал этому человеку подобного посягательства на свою личность и тайком устранял советника как раз в тот момент, когда давал ему наиболее решительные доказательства своего благоволения. Это придавало политике императора известную непоследовательность, отчасти объяснявшуюся также, упадком духа и печалью, которые оставили в его душе пережитые испытания.

Шмерлинг убедил своего государя взять на себя инициативу реформы Германского союза, которая поставила бы Пруссию в подчиненное положение в Германском союзе, а так как недавний пример доказал, что от союзного сейма нельзя добиться согласия на такую реформу, то Шмерлинг посоветовал Францу-Иосифу непосредственно обратиться к германским государям. Австрийский император созвал их на конгресс во Франкфурте (17 августа 1863 г.). Собрание было блестящее. Франц-Иосиф неожиданно обнаружил талант председателя парламента; ему удачно помогал саксонский король, руководивший большинством. Прусский король по совету Бисмарка не поехал на конгресс, и его отсутствие заранее лишало франкфуртские резолюции всякого действительного значения. Когда Рехберг, одобривший, впрочем, проект Шмерлинга лишь после упорного сопротивления, предложил съехавшимся монархам не считаться с отсутствием Пруссии, то они уклонились от решительных заявлений. И Австрия лишний раз могла на опыте убедиться в действительной ценности своих союзников.