Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

Известно, что Крымская война в конце концов увенчалась успехом союзников, но английская армия далеко не играла там первой роли, а общественное мнение находило, что Парижский мир заключен преждевременно и что наложенные на Россию обязательства не стоили ни затраченных денег, ни пролитой крови.

Первое литературное поколение эпохи Виктории. В этом месте английские историки обыкновенно прерывают нить повествования, чтобы кинуть общий взгляд на писателей, создавших в течение первых двадцати лет этого продолжительного царствования свои замечательные произведения. Скажем и мы несколько слов об этих писателях с политической и социальной точки зрения. Романисты и историки главным образом заслуживают нашего внимания.

Романисты, а также романистки этого периода отличаются демократическими и вместе с тем нравоучительными тенденциями. За ничтожными исключениями, они уже не переселяют своих героев в феодальную обстановку, а заставляют их действовать в новейшую эпоху или берут их из предшествовавшего поколения. Они не замыкаются в пределах аристократической среды, а изображают большей частью жизнь средних классов или народных масс. Если они и описывают иногда быт аристократии, то для того, чтобы выставить в отрицательном свете ее смешные черты и пороки. Такой характер имеют сочинения Теккерея и Диккенса. Страдания трудящихся классов, рабочего и мелкобуржуазного, вдохновили также миетрисс Гаскель и Шарлотту Вронте; аналогичная нота звучит у Бульвер-Литтона и Дизраэли, писателей из высшего общества и людей с честолюбивыми стремлениями.

Историки тоже прежде всего являются практиками и моралистами. Маколей — виг, реформист 1832 года и именно 1832 года, не более и не менее. Он надеялся довести изложение исторических событий как раз до этой великой даты. Если бы он прожил еще два десятка лет, то наверное успел бы осуществить свой план. Теперь его История Англии обрывается на 1700 годе, но в своих замечательных Опытах он слегка коснулся и истории XVIII века. Маколей, внесший в историю приемы оратора и страстного адвоката, после своей смерти вызвал против себя законную реакцию; но, критикуя его произведения, мы не должны забывать его огромной исторической осведомленности. Несмотря на различие мировоззрений, Карлейль похож на него в гораздо большей степени, чем это обычно полагают; каждый из этих двух историков имел своего излюбленного исторического героя: для вига Маколея — это Вильгельм Оранский, для пуританина Карлейля — Кромвель[215]. Грота можно было бы скорее всего назвать радикалом-утилитаристом. Никто до него не сумел так хорошо проанализировать борьбу партий в Афинской республике; в нем, как и в Маколее, сразу можно узнать англичанина, жившего парламентской жизнью.

Такое же соединение богатой философской оригинальности с чисто национальным практическим духом наблюдается у такого философа-социолога, как Джон-Стюарт Милль, и у многих других философов, критиков и поэтов. Елизавета Броунинг ополчалась на защиту бедных детей и отстаивала непризнанные женские права. Один только крупнейший поэт эпохи выделяется аристократической природой своего духа и своих сюжетов. Теннисон, возведенный в пэры за свои литературные заслуги, иногда воспевает бедняков и их суровое самопожертвование, но прежде всего он в гармонических стихах воссоздает средневековое рыцарство. Что же касается просто талантливых писателей этого периода, то перечисление их заняло бы у нас слишком много места.

Роспуск палаты, вызванный Китайской войной, и подавление восстания в Индии. Пальмерстоновский патриотизм отыгрался за счет кантонского наместника Е, который велел задержать китайское судно, незаконно поднявшее британский флаг. По этому поводу в обеих палатах произошли серьезные дебаты. Старый лорд Линдхёрст ответил отрицательно на простой вопрос: «Достаточно ли китайскому судну поднять британский флаг, чтобы превратиться в английское судно?» Но бывшему канцлеру и лорду Дерби не удалось сгруппировать торийское большинство в верхней палате. В палате общин атакой против министерства руководили во имя своих принципов передовые либералы и сторонники мира, принадлежавшие к манчестерской школе. Консерваторы оттенка Дизраэли присоединились к ним и оставили кабинет в меньшинстве.

Тогда Пальмерстон распустил палату и обратился к стране с манифестом по поводу «наглости варваров» (т. е. китайцев). Он вернее своих противников уловил настроение масс. Избиратели не только высказались в его пользу, но провалили всех лидеров партии мира.

Ужасные события, которыми сопровождалось восстание в Индии и которые вдобавок излагались с преувеличенными подробностями, вызвали в Англии не только совершенно основательное негодование, но и приступы настоящего бешенства. Что же касается результата восстания, т. е. упразднения Ост-Индской компании, то оно отнюдь не объяснялось, как некоторые говорили, капризом премьера, а было вызвано требованием общественного мнения.