Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

С другой стороны, равенство всех подданных султана, провозглашенное хатти-хумаюном, должно было повлечь за собой отмену или по крайней мере пересмотр привилегий религиозных общин; такая перспектива вызвала решительное сопротивление со стороны патриархов и епископов, прекрасно понимавших, что только эти привилегии и доставляли им некоторую безопасность и что режим равенства немедленно превратится для них в господство полного произвола. Таким образом, общая реформа, возвещенная в 1856 году, свелась только к назначению некоторых новых чиновников и к учреждению двух министров — юстиции и народного просвещения. Тщетно в 1859 году Россия требовала производства расследования о положении христиан, а различные европейские правительства официально выразили сожаление по поводу того, что султан «не приступает к постепенному и неуклонному применению реформ». Расследование о положении христиан, начатое в 1860 году великим везиром, ни к чему не привело.

Ливанские события. Убийство французского и английского консулов в Джидде (15 июля 1858 г.), за которым немедленно последовала бомбардировка города французским флотом, показало, что мусульманский фанатизм сохранил прежнюю силу. А события, происходившие в Сирии с мая по июль 1860 года, доказали, что Порта всегда будет поддерживать этот фанатизм. Друзы в Ливане и Антиливане напали на маронитов и произвели среди них страшное избиение; в Дамаске (9—11 июля) поголовное истребление христианского населения было предотвращено лишь благодаря героическому поведению Абд-эль-Кадера, который бросился со своими алжирцами в самую гущу толпы и превратил свой дворец в убежище для жертв побоища.

Турецкие власти, дамасский губернатор, маршал Ахмед-паша и сирийский губернатор Хуршид-паша ничего не сделали для прекращения этих жестокостей, в которых кое-где, осо-«бенно в Дамаске, турецкие войска приняли даже непосредственное участие. Французское правительство не забыло, что ему принадлежит протекторат над маронитами; в то время как оно подготовляло отправку экспедиционного корпуса в Бейрут, оно в самых энергичных выражениях потребовало от турецкого правительства наказания виновных. Порта испугалась и поспешила проявить суровость. Отправленный в Сирию Фуад-паша приказал расстрелять Ахмед-пашу и казнить сто восемьдесят пять мусульман, виновников и пособников произведенной бойни. Собравшаяся в 1861 году в Бейруте международная комиссия пыталась преобразовать управление Горной области. 9 июня в Константинополе была подписана конвенция, по которой управление областью поручалось единому губернатору, назначаемому из христиан, зависящему непосредственно от султана, назначающему чиновников и судей, взимающему налоги и обеспечивающему охрану порядка с помощью местной милиции без всякого участия турецких войск.

Абдул-Азис. Фуад и финансы. 25 июня 1861 года умер Абдул-Меджид; партия старотурок и противников всяких реформ возлагала все свои надежды на его преемника, Абдул-Азиса, но последний, повидимому, обманул эти надежды. Он начал с того, что обратился к великому везиру с хатти-шерифом, в котором заявлял о своем твердом намерении продолжать политику реформ; затем он упразднил харем (гарем) и объявил, что намерен иметь только одну жену. Власть фактически почти все время находилась в руках двух представителей Молодой Турции, сначала Фуад-паши (до 1866 года), а затем Али-паши[132]; оба они были бывшими турецкими уполномоченными на Парижском конгрессе. Али-паша славился по всей империи — факт почти беспримерный — исключительным бескорыстием. Оба министра посвятили свои силы двойной задаче — попытке восстановить порядок в турецких финансах и хотя бы отчасти осуществить обещания 1856 года.

Фуад обратил главное внимание на упорядочение финансов, которые были приведены в самое жалкое состояние вследствие казнокрадства чиновников, чрезмерных издержек султана (в особенности на содержание гарема[133]), бунтов и войн, а также волнений, вызванных реформаторскими попытками. Махмуд II, впервые прибегнувший в 1830 году к выпуску бумажных денег (каиме), внес еще больший беспорядок в финансы, и без того расстроенные. Подобно всем правительствам, незнакомым с финансовой наукой, турецкое правительство начало злоупотреблять этим на первый взгляд удобным средством доставать деньги. Для покрытия дефицита, достигшего в 1860 году 80 миллионов, оно прибегло к усиленным выпускам кредитных билетов; затем оно установило принудительный курс бумажных денег, полагая таким путем противодействовать падению их цены (кредитные билеты упали до двух седьмых своей номинальной ценности).