Том 5. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть первая

На Парижском конгрессе Али-паша хотел, однако, добиться от Европы заявления, признающего Черногорию «нераздельной частью Оттоманской империи». Данило немедленно протестовал, требуя официального признания своей независимости, исправления границ и уступки Антивари с портом. В ответ державы пригласили Данилу признать верховную власть султана, и только Наполеон III стал на сторону черногорцев. В 1857 году он принял Данилу в Тюильри и был восприемником намеченного им наследника. Когда в 1858 году турки без объявления войны вторглись в Черногорию, адмирал Жюльен де Лагравьер блокировал Антивари. 13 мая брат Данилы, князь Мирко Петрович, в рукопашном бою при Грахове нанес двадцатитысячному корпусу Хусейн-паши тяжелое поражение; 3000 турок было убито, а вся артиллерия попала в руки горцев.

Тогда султан согласился признать решения европейской комиссии, которая была созвана по инициативе Наполеона III и должна была заняться проведением границ между обоими государствами. В этой комиссии официально участвовал черногорский делегат. Труды этой комиссии еще не были закончены, когда 13 августа 1860 года Данило был убит в Каттаро одним человеком, которого он изгнал из Черногории. Сыновей у Данилы не было, поэтому он еще при жизни назначил своим наследником племянника своего — Николая, сына князя Мирко. Так как новому князю было всего девятнадцать лет, фактически делами руководил его отец.

Восстание в Герцеговине. Граховская победа произвела сильнейшее впечатление на герцеговинских. сербов и возбудила в их среде надежды на освобождение. Раздраженные злоупотреблениями беков и разбоями башибузуков, герцего-винцы восстали. Европейские державы, опасаясь вмешательства со стороны Черногории, способного взбудоражить весь Балканский полуостров и вызвать европейскую войну, настойчиво убеждали князя Николая сохранять строгий нейтралитет; он настолько считался с этими советами, что не разрешал провозить по черногорской территории обозы, предназначенные для снабжения продовольствием крепости Никшич, но он не мог помешать своим горцам отрядами спешить на помощь к их братьям по вере и по крови (так как и черногорцы и герцеговинцы — сербы).

Сначала Порта организовала блокаду княжества, затем, после поражения, нанесенного Омер-пашой инсургентам при Пиве, он потребовал, чтобы Николай разоружился, а когда последний отказался исполнить это требование, турки весной 1862 года перешли черногорскую границу. Омер-паша имел в своем распоряжении 60 000 солдат; 20 000 горцев в течение четырех месяцев оказывали упорное сопротивление турецким войскам; был момент, когда благодаря поразительной активности и энергии князя Мирко (по прозвищу «шпага Черногории»), поспевавшего решительно всюду, счастье как будто склонялось па сторону черногорцев. Там, где проходили турки, они оставляли после себя в полном смысле этого слова пустыню. Но разделенная тогда на враждебные лагери Европа оставалась безучастной.

Наполеон III начал уже вмешиваться в мексиканскую авантюру; Пальмерстон цинично заявил в палате общин, что «черногорские бунтовщики будут наказаны войсками султана при рукоплесканиях Англии». Только папа Пий IX выступил в защиту черногорцев; в энциклике, обращенной к албанским епископам, он запретил католикам этой области оказывать какую бы то ни было помощь туркам.

В конце концов победа благодаря численному перевесу досталась турецкой армии. Желая остановить движение Омер-паши на Цетинье, Мирко без пушек, с остатками бойцов, дал последнее замечательное сражение 26 августа при Риеке и отступил только после шестичасового боя под градом снарядов, которыми осыпали его турецкие батареи. Однако Омер-паша не смог вступить в Цетинье; державы представили султану коллективную ноту, а князю Николаю был послан ультиматум, который он принял по совету французского консула. Князь Мирко должен был навсегда выехать из Черногории; дорога из Герцеговины в Скутари, проходящая через Черногорию, должна была отныне охраняться блокгаузами, занятыми турецкими войсками; ввоз оружия и военных припасов был воспрещен, а черногорцы лишались права возводить укрепления на своей границе.

Впрочем, требования этого ультиматума на деле выполнены не были. Порта сама отказалась от требования изгнания Мирко; она, правда, выстроила девять небольших фортов на дороге в Скутари, но Франция и Россия потребовали и добились их эвакуации и разрушения (протокол 3 марта 1863 г.); дорога должна была наЕсегда остаться открытой для торгового движения. Что же касается запрещения ввозить оружие, то на него никогда не обращали внимания. Правительство Наполеона III, доставившее в Черногорию хлеб, чтобы спасти страну от наступившего после войны голода, разрешило устроить во Франции лотерею, доход с которой пошел на покупку 12 000 карабинов. Боевые припасы доставила Россия. Поражение, понесенное черногорцами, повлекло за собой подчинение Герцеговины, которая была жестоко наказана и снова подпала под ненавистное иго беков.