Том 5 (XIII век, литература трагического века)

Малъ час порадовахся о васъ, чада, видя вашю любовь и послушание къ нашей худости, и мняхъ, яко уже утвердистеся и с радостию приемлете Божественое писание,— «на светъ нечистивыхъ не ходите и на седалищи губителеи не седите». Аже еще поганьскаго обычая держитесь: волхвованию веруете[862] и пожигаете огнем невиныя человекы и наводите на всь миръ и градъ убийство; аще кто и не причастися убийству, но, в соньми бывъ въ единой мысли, убийца же бысть; или могай помощи, а не поможе, аки самъ убити повелелъ есть. От которыхъ книгъ или от кихъ писаний се слышасте, яко волхвованиемь глади бывають на земли и пакы волхвованиемь жита умножаются? То аже сему веруете, то чему пожигаете я? Молитеся и чтете я, дары и приносите имъ — ать строять миръ, дождь пущають, тепло приводять, земли плодити велять! Се ныне по три лета житу рода несть не токмо в Русь, но в Латене[863]: се вълхвове ли створиша? Аще не Богъ ли строить свою тварь, яко же хощеть, за грехы нас томя? Виде азъ от Божественаго написанья, яко чародеици и чародейца бесы деиствують на родъ человекомъ и надъ скотомъ и потворити могуть; надъ тими действують, и имъ верують. Богу попущьшу беси действують; попущаеть Богъ, иже кто ихъ боится, а иже кто веру тверду держить к Богу, с. того чародейци не могуть. Печаленъ есмь о вашемь безумьи, молю вы, отступите делъ поганьскыхъ. Аще хощете град оцестити от безаконныхъ человекъ, радуюся тому; оцещайте, яко Давидъ пророкъ и царь[864] потребляше от град Ерусалима вся творящая безаконие: овехъ убитиемь, инихъ заточением, иних же темницами; всегда град Господень чистъ творяше от грехъ. Кто бо такъ бе судия, якоже Давидъ? Страхомъ Божиимъ судяше, Духомь Святымъ видяше и по правде ответъ даяше. Вы же как осужаете на смерть, сами страсти исполни суще? И по правде не судите: иный по вражьде творить, иный горкаго того прибытка жадая, а иный ума не исполненъ; толко жадаеть убити, пограбити, а еже а что убити, а того не весть. Правила божественаго повелевають многыми послухъ осудити на смерть человека. Вы же воду послухомь постависте и глаголете: аще утапати начнеть, неповинна есть; аще ли попловеть — волхвовь есть. Не может ли дияволъ, видя ваше маловерье, подержати, да не погрузится, дабы въврещи въ душьгубьство; яко, оставльше послушьство боготворенаго человека, идосте къ бездушну естьству к воде приясть послушьство на прогневанье божие? Слышасте от Бога казнь, посылаему на землю от первыхъ род[865]: до потопа на гыганта огнем,[866] при потопе водою, при Содоме жюпеломъ, при фараоне десятью казнии, при хананиихъ шершенми, каменьемь огненымь съ небеси; при судьях ратьми, при Давиде моромь, при Тите плененьемь, потом же трясеньемь земли и паденьемь града. При нашем же языце чего не видехом? рати, глади, морове и труси; конечное, еже предани быхом иноплеменникомь не токмо на смерть и на плененье, но и на горкую работу. Се же все от Бога бываеть, и симъ намъ спасение здеваеть. Ныне же, молю вы, за преднее безумье покайтесь и не будьте отселе аки трость, ветромь колеблема. Но аще услышите что басний человечьскыхъ, къ Божественому писанию притецете, да врагъ нашь дьяволъ, видевъ ваш разум, крепкодушье, и не възможеть понудити вы на грехъ, но посрамленъ отходит. Вижю вы бо великою любовью текущая въ церковь и стояща з говеньемь; тем же, аще бы ми модно коегождо вас наполнити сердце и утробу разума Божественаго! Но не утружюся наказая вы и вразумляя, наставляя. Обида бо ми немала належить, аще вы такоя жизни не получите и Божия света не узрите: не может бо пастухъ утешатись, видя овци от волка расхыщени, то како азъ утешюсъ, аще кому васъ удееть злый волкъ дьяволъ? Но поминающе си нашю любовь, о вашемь спасении потщитесь угодити створшему ны Богу, ему же лепо всяка слава честь.

СЛОВО БЛАЖЕНАГО СЕРАПИОНА О МАЛОВЕРЬЕ