Том 5 (XIII век, литература трагического века)

И тако Юрьи съ Ярославом възнесшеся славою, видевше у себе силу великую, не прияста мира и начаста пировати в шатре с своими бояры. Молвит Творимиръ боярин:[92] «Княже Юрьи и Ярославе, а меншаа братья в вашей воли! Оже бы по моему гаданию, лучше было миръ взяти и дати старейшинство Констянтину. Чи зримъ иже при наших полцех тех мало, Ростиславля племени, да князи мудри суть, и рядни, и хоробри, а мужи их, новгородци и смолняне, дерзъки суть к боеви. А Мстислава Мстиславичя и сами ведаете в том племени, иже дана ему от Бога храбрость изъ всех. А господина, гадаита».

И не люба бысть речь си Юрью и Ярославу. Некто же рече бояръ Юрьевых: «Княже Юрьи и Ярославе, не было того ни в прадедехъ, ни при дедех, ни при отци вашем, оже бы кто вшед ратью в силную в Суждалскую землю, оже бы вышол целъ. Хотя бы и вся Рускаа земля и Галичскаа, и Киевскаа, и Смоленскаа, и Черниговскаа, и Новгородскаа, и Рязанскаа, ни тако противу сей силе успеют. Ажь нынешние полцы, право, навержемъ их седлы».

И люба бысть речь си Юрьеви и Ярославу, и съзвша бояры и переднии свои люди, начаста глаголати: «Се пришел вы товаръ в рукы: вам же буди кони, брони, порты, а человека, иже кто иметь живаго, то сам убитъ будет; аще и златом шито плечие будет, уби и, а мы два наделива. Да не оставимъ ни одиного живаго. Аще кто с полку утечет не убит, а имемъ и, а тех повелеваемь вешати, а инех роспинати. А о князех, оже будут у нас в руках, тогда сгадаем».

И отпустивша людии, внидоста в шатеръ з братьею, и начасти делити грады, и рече Юрьи: «Мне же, брате Ярославе, Володимерскаа земля и Ростовскаа, а тобе Новград, а Смолнескъ брату нашему Святославу, а Киев даеве черниговъскымъ князем, а Галич нам же».

И целовашя крестъ межи собою, и писаша грамоты того не заступити. Ты же грамоты взяша смолняне по победе в станех Ярославлих и даша своим князем. Юрьи же и Ярослав разделивше грады вси Русской земли, надеющесь силе своей многой, почаста позывати к Липицам.

Мстислав же и Володимеръ призваста Констянтина и гадавша с ним много, увериста и крестомъ, яко не быти в немъ перевету, и поидошя. И тое же нощи пополошишась, стояша за щиты всю нощь, кликоша бо въ всех полцех. И вструбиша в Констянтиновых полцех, слышавше Юрьи и Ярослав, хотеста побегнути и уяшася. Заутра же приидоша князи к Липицам, где их позывали, а они тое нощь поскочили бяху за дебрь. И есть гора, словет Авдова, ту постави Юрьи и Ярослав свои полкы, а Мстиславь и Володимеръ и Констянтин и Всеволод поставиша полкы свои на другой горе, еже словет Юрьева гора, а посреди двою гору ручей, имя ему Тунег. И посласта Мстислав и Волдимеръ 3 мужи к Юрьеви, мира просяще: «Или не даси мира, да отступите дале на равно место, а мы на ваши станы поидем, или мы отступимь на Липици, а вы на наши станы».

Юрьи же рече: «Ни мира емлю, ни отступаю. Пошли есте чресъ землю, то сее ли дебри не переидете?»

Надеаше бо ся на твердь, бяше бо плотом оплетено место и насовано колья, ту бо стояху, глаголюще: егда ударят на нас в нощь. То слышав Мстислав и Володимеръ, посласта молодые люди бится. И бишяся ти день и до вечера, но бьяхутся не присердно, бяше бо того дни буря и студено велми. Заутра же хотешя поити к Володимерю, не заимаючи их плъков, почаша доспевати в станех. Они же видевше с горы, начашя сходити, глаголюще: ото бежати имъ. Си же текше възбиша их назадь. А ту пристиже Володимеръ Псковскый из Ростова, и начашя думати. Рече Костянтин: «Брате Мстиславе и Володимере, аще поидем мимо их, измятут ны в тылъ, а другое, мои люди к боеви не дерзи, тамо и разидутся по градом».

Мстислав же рече: «Володимере и Констянтине, гора намъ не поможет, ни гора нас победит. Позряще на креста и на правду, поидемь к нимь».

И почашя ставити плъкы. Володимир же Смоленскый постави плъкъ свой с краа, а от него ста Мстислав, и Всеволод с новгородци, и Володимеръ съ псковичи, а от него Констянтинъ с ростовци. Ярослав же ста своими полкы, и с муромскыми, и с городчаны, и с бродникы противу Володимеру и смолняном. А Юрьи ста противу Мстиславу и новгородцем съ всею силою Суздалской земли, а меншаа его братья противу Констянтину.

Нача же Мстислав с Володимеромъ укрепляти новогородци и смолняны, ркуще: «Братье, се вошли есми в землю силну, а позряче на Богъ, станем крепко, не озираимся назадъ: побегше, не уйти. А забудем, братье, домы, жены и дети, а коли любо умирати, хто хочеть пешь, или кто на коне».

Нвогородци же ркоша: «Мы не хочем измрети на коних, но отцы наши билися на Колакши пеши».[93]

Мстислав рад бысть тому. Новгородци же ссед с коней, и порты и сапоги с себе сметавше, боси поскочиша. А смолняне же молодые полезше же с конь, тако же поидоша боси, завиваючи ноги.