Том 5

Повторяем: судя по всем этим мероприятиям, которые ничем иным нельзя объяснить, судя по тому, что, как подтверждают полученные нами письма, войска стягиваются к Берлину и Бреславлю, а столь ненавистная реакционерам Рейнская провинция наводнена солдатами, — судя по всему этому, можно не сомневаться, что реакция готовится нанести повсеместно мощный удар. Начало, по-видимому, намечено здесь, в Кёльне, на второй день троицы. Старательно распространяются слухи, что в этот день «начнется». Будут стараться вызвать небольшие беспорядки, чтобы затем тотчас же пустить в ход войска, пригрозить городу бомбардировкой, разоружить гражданское ополчение, запрятать в тюрьму главных смутьянов, — словом, расправиться с нами по образцу Майнца и Трира^{28}.

Мы серьезно предостерегаем кёльнских рабочих от той ловушки, которую ставит им реакция. Мы настоятельно просим их не давать старо-прусской партии ни малейшего повода к тому, чтобы подчинить Кёльн деспотизму военных законов. Мы просим их особенно спокойно провести оба дня троицы и тем самым расстроить весь план реакционеров.

Если мы дадим реакции повод напасть на нас, мы погибли, с нами произойдет то же, что и с жителями Майнца. Если мы вынудим реакцию напасть на нас и она действительно решится на это, то кёльнцам представится случай доказать, что и они, не колеблясь ни минуты, готовы бороться до последней капли крови за завоевания 18 марта.

Приписка. Только что изданы следующие приказы:

На оба дня троицы отменяется сбор для получения пароля (в то время как обычно он объявляется с особой торжественностью). Войска остаются в казармах, где офицерам и сообщается пароль.

Батареи крепостной артиллерии, ремонтные артиллерийские роты, а также пехотный гарнизон фортов ежедневно, начиная с сегодняшнего дня, получают, кроме обычной порции хлеба, рацион хлеба на четыре дня вперед, так что они всегда имеют запас продовольствия на 8 дней.

Артиллерия уже сегодня в 7 часов вечера проводит боевые учения.

Написано Ф. Энгельсом 10 июня 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 11, 11 июня 1848 г.

Перевод с немецкого

ПРИЗНАНИЕ ФРАНКФУРТСКИМ И БЕРЛИНСКИМ СОБРАНИЯМИ СВОЕЙ НЕКОМПЕТЕНТНОСТИ

Кёльн, 11 июня. Оба собрания, Франкфуртское и Берлинское, торжественно занесли в протокол признание своей некомпетентности. Франкфуртское собрание своим голосованием по шлезвиг-голыитейнскому вопросу признает Союзный сейм вышестоящим учреждением[48]. Берлинское собрание, приняв, в противовес предложению депутата Берендса, решение о мотивированном переходе к очередным делам, не только отрекается от революции^{29}; оно прямо заявляет, что создано лишь для соглашения о конституции, и тем самым признает основной принцип проекта конституции, предложенного министерством Кампгаузена. Оба собрания дали себе правильную оценку. Оба они — некомпетентны.

Написано 11 июля 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 12–13, 13 июня 1848 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

БЕРЛИНСКИЕ ДЕБАТЫ О РЕВОЛЮЦИИ

I

Кёльн, 13 июня. Согласительное собрание, наконец-то, высказалось определенно. Оно отреклось от революции и признало теорию соглашения.

Суть дела, по которому должно было высказаться Собрание, такова.

18 марта король обещал конституцию, ввел свободу печати, обусловленную залогами, и сделал ряд заявлений в том смысле, что единство Германии должно быть осуществлено путем растворения ее в Пруссии.

Таковы были уступки 18 марта, к этому сводилось их действительное содержание. То обстоятельство, что берлинцы удовлетворились этим, что они устроили шествие к дворцу, чтобы выразить королю благодарность за это, доказывает нагляднейшим образом необходимость революции 18 марта. Не только государство, но и граждане государства должны были быть революционизированы. Лишь в кровавой освободительной борьбе они могли избавиться от верноподданнического духа.

Известное «недоразумение» вызвало революцию. Впрочем, недоразумение действительно имело место. Нападение солдат, 16-часовой бой, необходимость для народа добиться отступления войск, — все это служит достаточным доказательством того, что народ совершенно не уразумел уступок 18 марта.

Результатами революции были: с одной стороны, народное вооружение, право союзов, фактически завоеванный суверенитет народа; с другой стороны, сохранение монархии и министерство Кампгаузена — Ганземана, т. е. правительство представителей крупной буржуазии.

Таким образом, революция имела двоякого рода результаты, которые неизбежно должны были прийти к разрыву. Народ победил; он завоевал свободы решительно демократического характера, но непосредственное господство перешло не в его руки, а в руки крупной буржуазии.