Том 6

Бюджет г-на фон Бодельшвинга, таким образом, фальсифицирован, как, вероятно, и бюджеты многих его предшественников и обоих преемников до 1848 года. Г-н фон Бодельшвинг должен был знать, что он публикует нечто неверное, Ему небезызвестно было действительное состояние государственных финансов. Отклонения от истины были столь значительны, что регирунгсрат Бергиус в Бреславле, а за ним и Бюлов-Куммеров, даже не видя отчетов, публично указали на эти неверные цифры. Конечно, если бы г-н фон Бодельшвинг раскрыл истинное положение вещей, его сообщения и речи перед комиссиями провинциальных ландтагов встретили бы другой прием. При «ограниченной гласности» прусских финансов он мог хвастаться, тогда как при полной гласности он мог бы ожидать только позора и обвинений. Он самодовольно говорил о повышении доходов на 5¹/2 миллионов талеров, но умолчал, однако, о том, что с 1840 по 1843 г. расходы превысили доходы на 14976401 талер. Хотя страна вынуждена была дать за это четырехлетие 290746282 талера, все же эти крупные суммы не могли покрыть чрезмерных расходов в 305722683 талера. И такие расходы были произведены без войны, без достаточного отстаивания промышленных и торговых интересов за границей, без флота, без значительного поощрения земледелия и ремесла внутри страны! Роскошные королевские постройки, фавориты среди чиновников, подарки юнкерам и бюрократам, а также армия с ее парадами и смотрами обошлись стране невероятно дорого. Но, конечно, не таков был г-н фон Бодельшвинг, чтобы все это признать. Поэтому он составил фальсифицированный бюджет, чтобы убедить народ, что и доходы и расходы были гораздо ниже, чем в действительности.

Но составление ложных бюджетов всегда было и будет рискованным предприятием. Прусские законы предусматривают суровью наказания за подобные должностные преступления. Опубликованные в Собрании узаконений бюджеты представляют собой официальные документы. Это не подлежит никакому сомнению. Правда, прусское право не установило особых наказаний за составление государственными чиновниками ложных официальных документов. Но рескрипт от 3 июня 1831 г. (ср. Кампц, «Jahrbucher», т. 37, стр.407[221]) предписывает квалифицировать подобные действия как обман или должностные преступления и применять к ним соответствующие наказания. Прусские судебные учреждения с тех пор также высказались по этому вопросу. Прусское право предписывает (ч. II, разд. 20, 333[222]) по поводу должностных преступлений следующее:

«Виновный в умышленном нарушении предписаний, относящихся к занимаемой им должности, подлежит немедленному увольнению; сверх того, он, в зависимости от состава совершенного им преступления и причиненного убытка, подвергается соответствующему денежному штрафу, тюремному заключению или заключению в крепости и лишается права занимать государственные должности».

Увольнение, запрещение занимать всякие государственные должности и, сверх того, денежный штраф и лишение свободы — вот что по закону ожидает составителя ложных бюджетов. — Следовательно, если г-н фон Бодельшвинг не сможет оправдаться от тяжкого подозрения в том, что он опубликовал ложный бюджет, судья обязан применить к нему перечисленные наказания. Мы требуем от него и от прокурора, чтобы в это дело была внесена ясность.

Денежный штраф, заключение в тюрьму или крепость должны быть определены в зависимости от состава преступления и причиненного убытка. Убыток, который причинил стране г-н фон Бодельшвинг в компании со своими предшественниками и преемниками по должности, так велик, достигает таких размеров, что его могут причинить всему народу только министры и другие высокопоставленные лица. Мы укажем здесь эту сумму и тут же кстати заметим, что при этом мы тотчас же наталкиваемся на другое должностное преступление министров.

Королевский указ от 17 января 1820 г. устанавливает необходимые расходы по прусскому государственному бюджету в 50863150 талеров. И далее буквально сказано:

«Вышеупомянутая, признанная мною необходимой сумма текущих расходов по управлению ни при каких обстоятельствах не может быть повышена. Начальники отдельных ведомств несут в этом личную ответственность предо мной, и все министерство в целом несет тем большую ответственность, что разрешенная мною сумма в общем вполне достаточна для указанных в бюджете целей».