Том 6

— Ты прав, Санчо. Любой титул зависит от страны, где он дан: кастильский дворянин не станет завидовать гаитянскому касику! — Особенно после того, как сеньор дон адмирал во всеуслышание объявил, что отныне и навсегда этот го¬ сударь стал подданным нашей милостивой королевы! — насмешливо подхватил Санчо, подмигивая Луису. — Эти добрые люди даже не подозревают, какую честь мы гото¬ вимся им оказать, и меньше всех — его величество касик Гуакаиагари! — Молчи, Санчо, и держи свои соображения при се¬ бе! — оборвал его Луис. — Смотри-ка лучше: наши прия¬ тели повернули пирогу к устью реки и, похоже, собира¬ ются причаливать. Действительно, туземцы свернули в устье небольшой речушки, но причаливать не стали, а двинулись вверх по течению. Речка эта была неглубока и неширока, однако для легких посудин островитян большего и не требова¬ лось. Она начиналась где-то далеко в горах, занимавших центральную часть острова, и сбегала к океану по весе¬ лой, живописной долине. Пока пирога скользила между берегами, покрытыми пышной растительностью, Луис обна¬ ружил десятки райских уголков, где с удовольствием бы поселился, разумеется, вместе с Мерседес. И, разумеется, он представлял ее среди всей этой буйной природы оде¬ тую в бархат и кружева, как это было в моде у знатных дам. Еще когда пирога только вошла в устье речки, Санчо показал Луису глазами на целую стайку легких лодок, которые, пользуясь попутным восточным ветром, спуска- лйсь навстречу им под маленькими парусами. Таких ло¬ док они уже немало встретили по дороге; и все они направлялись к Голубой бухте, чтобы посмотреть на уди¬ вительных чужестранцев. Гребцы пироги заметили встреч¬ ных: судя по тому, как туземцы пересмеивались и пере¬ кликались с ними, они спешили туда же. При самом входе в устье Маттинао достал из складок своего легкого одеяния тонкий обруч цз чистого золота и надел его на голову, как корону. Луис понял, что мо¬ лодой гаитянин был одним из тех касиков, которые пла¬ тили дань Гуаканагари, и вместе со всеми гребцами при¬ встал, чтобы приветствовать Маттинао. По-видимому, владения Маттинао начинались от устья речки и ему ужо 316

не нужно было скрывать свое звание. Он перестал грести, сразу обрел величественный вид и попытался завязать с Луисом разговор, насколько позволяли скудные воз¬ можности обоих собеседников. Много раз он повторял слово «озэма». Судя по тому, как он его произносил, Луис подумал, что это, наверно, имя самой любимой жены Маттинао. Испанцы уже знали, что у касиков могло быть по нескольку жен, в то время как их подданным стро¬ жайше запрещалось иметь более одной. Пирога довольно долго поднималась вверх по течению, пока не достигла одной из тех тропических долин, где природа, казалось, сосредоточила все свои красоты, чтобы показать, какой прекрасной и приветливой может быть земля. В то же время вековое присутствие человека смяг¬ чило дикость первобытного пейзажа и придало ему осо¬ бое очарование. Подобно тем, кто ее населял, долина обладала естественной красотой, еще не испорченной людскими ухищрениями. Даже хижины селения, затеряв¬ шегося в ее зелени, были по-своему изящны, хотя и пре¬ дельно просты, как вкусы и потребности их обитателей. Кругом цвели яркие цветы, и ветви деревьев склонялись под тяжестью ароматных и сочных плодов. Жители селения встретили Маттинао с большим поче¬ том, хотя, по правде говоря, их сейчас больше занимали чужестранцы. Кроткие и простодушные туземцы обсту¬ пили Санчо и Луиса со всех сторон и глазели на них с нескрываемым удивлением. Впрочем, гаитяне более вы¬ сокого звания, видимо, не принимали испанцев за богов. Неизвестно почему, то ли благодаря своему легкому характеру, то ли умению подладиться под наивные вкусы туземцев, Санчо вскоре сделался любимцем толпы, а граф де Льера был целиком предоставлен касику и другим знатным людям племени. Поэтому обоих испанцев сразу же разлучили: Санчо увлекли на «ои поллои», своего рода площадь в центре селения, а Луиса Маттинао пригласил к себе. В жилище касика между Маттинао и двумя вождями, его приближенными, завязался оживленный разговор, в котором то и дело повторялось имя Озэмы. Затем Мат¬ тинао куда-то отослал слугу, и оба вождя вскоре тоже ушли, оставив Луиса наедине с молодым гаитянином. Касик снял с головы золотой обруч, накинул на полуоб¬ наженное тело нечто вроде плаща из хлопчатобумажной 317