Том 6

Охрана не только не оказала сопротивления, по начальники ее даже выпили со Скорцени по бокалу вина. Пе пригодились ни пулеметы, ни уйма патронов и гранат, захваченных группой для осуществления операции «Дуб». Для кинорепортера, предусмотрительно прихваченного Скорцени с собой, пришлось кое-что затем инсценировать. Подвыпивший порученец Гитлера вновь вышел из отеля и с пистолетом в руках устремился прямо на кинообъектив. Отбросив в сторону какого-то итальянского карабинера, он расшиб уж давно умолкшую походную рацию. Муссолини был поставлен у окна, и Скорцепи полез на террасу, чтобы разбить окно и кинуться к пленнику.

Ну, а дальше, когда фильм для показа фюреру сделали, надо было уносить ноги. Для этого прилетел легкий самолетик «физелер шторьх», сходный с нашим «По-2», рассчитанный всего на двух человек. Скорцени втиснул в него хотя и похудевшего, но все еще грузного «дуче», влез сам, будучи тоже здоровенным верзилой, и приказал растерянному летчику: «Вперед!» Подскакивая по этой вот косой площадке среди камней, самолет пошел под уклон к обрыву и уже у самого обрыва утвердился на крыльях. Затем на «Хейнкеле-111» «дуче» был доставлен в Растенбург к Гитлеру. По велению фюрера Скорцени получил там звание штурмбаннфюрера, и Гитлер лично надел ему «рыцарский крест» на шею. Взбодрившийся Муссолини объявил о награждении своего спасителя орденом «ста мушкетеров». А Геринг, тоже безудержный ревнитель своей личной популярности, сделал роскошный жест: от обширной рейхсмаршальской груди отцепил «золотой почетный знак летчика» и собственноручно прикрепил его к мундиру Скорцени.

Предусмотрительно снятый на «Кампо Императоре» фильм сыграл свою роль.

А что же было потом с Муссолини?

«Дуче» вернулся в Италию, с помощью немцев образовал на севере страны правительство того странного государства, которое получило название «республики Сало» со столицей в одноименном курортном городке на берегу озера Гарда, и все свои оставшиеся силы направил на то, чтобы отомстить тем, кто предал его на последнем заседании Большого фашистского совета. Их, как известно, было девятнадцать. Шестерых он схватил. Среди них оказался и его зятек граф Чиано.

«Дуче», позабыв обо всем остальном, торжествуя, потирал руки: «Месть, месть, месть!» За все унижения, которые он испытал, ему заплатят предатели и особенно этот щенок, вскормленный и взлелеянный им.

Фашистские главари, даже и побеждая, никогда не были способны на великодушие. Напротив, они спешили сводить все личные счеты. Известно, что после прихода фашистов к власти в Германии Пауль-Иозеф Геббельс приказал тотчас арестовать директора одного приюта для детей-уродов. В чем дело? Оказывается, тот человек когда-то написал книгу о дефективных детях и помянул в ней его, уродца Геббельса. И конечно же автор книги больше никогда не увидел воли, в тюрьме он «покончил самоубийством».

Что же сделает со своими противниками «дуче», что он придумает для них?

В январе 1944 года в городе Вероне состоялся судебный процесс, приговор по которому был составлен заранее, и пятерых подсудимых, в том числе зятя Муссолини, приговорили к расстрелу. Как водилось у итальянских фашистов при казнях высокопоставленных особ, всех их усадили на стулья во дворе старого форта и пулями в затылок прикончили.

3

Давно нет тех, кто осыпал почестями и орденами верзилу в черном эсэсовском мундире, — нет ни Гитлера, ни Муссолини, ни Геббельса, раздувавшего пропагандистские кадила вокруг «национального героя» фашистской Германии Отто Скорцени, а верзила, этот вот «национальный герой», процветает, как процветают и сотни, тысячи молодцов разных рангов, от нижайших ефрейторских фюреров до фюреров-генералов. Да только ли германских?

Во всех газетных киосках, во всех книжных витринах Италии, с утра до вечера завлекая читателей, ярко и броско пестреют обложками бесчисленные журналы и журнальчики. Одни из них, то ежемесячные, то еженедельные, то с какой-либо иной периодикой выхода, стремятся развлечь итальянцев анекдотиками и картинками прескабрезнейшего содержания, другие набиты сентиментальными историйками, дабы выжимать слезки, а с ними и лиры у немалого числом итальянского обывателя и мещанина, третьи со всего света соскребывают всевозможнейшие политические слухи и скандальчики, смакуют их, обыгрывают и на этой зыблющейся почве глубокомысленно прогнозируют будущее человечества.

Но немало увидим мы среди них и таких, которые страницы свои отдают не настоящему, не будущему, а прошлому, и в частности минувшей мировой войне, ее событиям, ее персонажам, ее тайным и явным пружинам. Такие издания выходят отдельными выпусками за порядковыми номерами; желающие могут переплести их в солидные тома и держать на книжных полках рядом с энциклопедическими словарями.