Том 6. Для радости нужны двое

– Это уж точно: что крученая, то крученая, только и гляди, поворачивайся! – весело начала Мария. – Крутись, сестренка, не робей! – И вдруг закончила очень грустно, почти печально: – Знал бы, где упадешь, соломки подстелил…

XII

Когда-то, как казалось теперь, давным-давно, в какой-то другой жизни, адмирал дядя Паша любил повторять китайскую пословицу: «Если до цели десять шагов, а сделано девять, считай, ты на полпути».

Жизненный опыт неоднократно подтверждал Марии, что не следует праздновать победу раньше времени. Не зря ее учила любимая мамочка: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь».

Мария не раз задумывалась над тем, как много общего в пословицах, поговорках, присказках разных народов, а значит, и много у всех общечеловеческого, независимо от рас, вероисповеданий, укладов жизни; вместе с тем сколь много перегородок возвели между собою сами люди. И нужны ли эти перегородки? Вопрос хотя и праздный, но очень непростой. Вживаясь в тунизийскую действительность, Мария не могла не чувствовать, что при всей теплоте ее отношений и с французскими, и с арабскими друзьями она все равно для них «чужая» и преодолеть этот барьер, наверное, нельзя…

Мария думала, что нельзя, а Ульяна, кажется, преодолела… но, впрочем, об этом позже… А пока Николь все-таки заполучила Улю к себе на целый месяц.

Раз в неделю Мария приезжала во дворец, чтобы навестить своих названых сестер и переговорить с генералом Шарлем о его приватных коммерческих делах. В один из таких приездов Мария неожиданно посоветовала губернатору размещать его средства не во Франции, а в Америке или Швейцарии.

– Почему вы так считаете? – озадаченно спросил Шарль. – Швейцария – еще ладно, но Америка так далеко.

– Дальше положишь – ближе возьмешь, – буднично отвечала Мария. – Я перевожу свои активы в Штаты. Я веду ваши дела, а значит, обязана думать о вашей безопасности.

– Но почему такое беспокойство? – губернатор взглянул на Марию с недоверием и недоумением.

– Потому что война на носу! – грубовато отвечала Мария, которую неприятно уколол взгляд стоячих волчьих губернаторских глаз.

– Вы что, провидица? – в глуховатом голосе губернатора прозвучала явная насмешка.

– Бог с вами, Шарль, я обыкновенная карточная гадалка, – мгновенно парировала Мария. Она не прощала подколок вышестоящим и немедленно ухитрялась поставить себя на одну доску с ними.

Мария впервые назвала его по имени. Губернатор вздрогнул от неожиданности, а потом его обветренное скуластое лицо осветила радостная, почти детская улыбка – настоящая, без подделки, даже холодные волчьи глаза на какой-то миг потеплели.

– Мне очень приятно, что вы обратились ко мне по имени… Давайте всегда так: я – Шарль, вы – Мари. Никто, кроме Николь, уже давно не вызывал у меня такого доверия…

Губернатор смутился, ему вдруг показалось, что Мария может истолковать его слова превратно…

Мария опустила глаза и в свою очередь тоже подумала, что, кажется, губернатор Шарль понял ее неправильно, а она ведь не вкладывала ни в свои слова, ни в интонации никаких амурных ноток, просто ее задела его насмешка и все получилось само собой.

– Так что делать с деньгами? – подчеркнуто холодно спросила Мария.

– Поступайте так, как считаете нужным, я все подпишу. – У губернатора отлегло от сердца. – Я все подпишу. И когда же война? – закончил он вполне миролюбиво.

– Наверное, не позже сорокового года.

– А карты не врут? – дружески улыбнулся губернатор.

– И карты не врут, и общее положение в мире подтверждает. Вы ведь знаете, что теперь я пользуюсь всей вашей прессой, а вам ее шлют отовсюду.

– В газетах одна чепуха, Мари, разве по ним можно делать выводы! – Шарль оживился, и по всему было видно, что он говорит с Марией на равных.

– Пишут и чепуху – это правда, но если читать между строк и сравнивать…

– Вы аналитик?

– Я математик, Шарль, меня учили анализировать… Девять десятых информации – в открытых источниках, только надо уметь ее увидеть…

– И, как всегда, вы опять подозреваете немцев? Но они не готовы – это очевидно!

– Ничего, подготовятся. Немцы – народ работящий, они обожают орднунг. И главное – у них есть чувство единой нации, они способны к стремительному сплочению.

– А французы, по-вашему, уже не способны? – с горькой усмешкой спросил Шарль, и его седеющие короткие усики покривились.

– Все народы в какой-то мере способны. Но сегодня Франция… Что я вам рассказываю, вы знаете все лучше меня!

– К сожалению, – печально подытожил генерал Шарль, – к сожалению…