Адам
. В моем лице партия требует…Пончик
. Я не знаю, где ваша партия! Может, ее и на свете уже нет!Адам
Пончик
Адам
. Пончик! Ты сознательный человек, советский литератор! Не искушай меня, я устал! Иди поддерживать огонь!Пончик
Адам
. Генрих, Генрих…Маркизов
. Ты б пошел заснул, а то ты вторую ночь ходишь!Адам
. Ты, может быть, поднимешься еще раз на дерево? А?Маркизов
. Я поднимусь. Я пойду на гору.Адам
. Как ты думаешь, Генрих, он прилетит?Маркизов
. Теоретически… может прилететь.В лесу светлеет. Через некоторое время показывается Ефросимов
. Совершенно оборван и в копоти. Проходит в шатер. Сквозь полосатый бок просвечивает лампа, которую он зажег. Пауза. Крадучись, выходит Ева. Она закутана в платок. В руках у нее котомка и плетенка.Ева
. Саша…Отстегивается окно шатра, и в нем Ефросимов
.Ефросимов
Ева
. Саша! Потуши огонь. Совсем светло.Ефросимов
Ева
. Нет, я не боюсь, что Адам рассердится на меня за то, что мы часто бываем вдвоем. Ты умывался сейчас или нет?Ефросимов
. Нет. В шатре нет воды.Ева
. Ну, дай же я хоть вытру тебе лицо…Ефросимов
. Смотрел на искры и отчетливо видел Жака. Думал же я о том, что я самый несчастливый из всех уцелевших. Никто ничего не потерял, разве что Маркизов ногу, а я нищий. Душа моя, Ева, смята, потому что я видел все это. Но хуже всего — это потеря Жака.Ева
. Милый Саша! Возможно ли это, естественно ли — так привязаться к собаке? Ведь это же обидно!Тихо появляется Адам
. Увидев разговаривающих, вздрагивает, затем садится на пень и слушает их. Разговаривающим он не виден.Ну, издохла собака, ну, что ж поделаешь! А тут в сумрачном проклятом лесу женщина, и какая женщина, — возможно, что и единственная-то во всем мире, вместо того, чтобы спать, приходит к его окну и смотрит в глаза, а он не находит ничего лучше, как вспоминать дохлого пса! О, горе мне, горе с этим человеком!
Ефросимов
Ева
. О, наконец-то, наконец-то он что-то сообразил!Адам
прикрывает глаза щитком ладони и покачивает головой.Ева
. Разве я хуже Жака? Человек влезает в окно и сразу ослепляет меня свечками, которые у него в глазах! И вот я уже знаю и обожаю формулу хлороформа, я, наконец, хочу стирать ему белье. Я ненавижу войну… Оказывается, мы совершенно одинаковы, у нас одна душа, разделенная пополам, и я, подумайте, с оружием отстаивала его жизнь! О, нет, это величайшая несправедливость предпочесть мне бессловесного Жака!Ефросимов
. О, Ева, я давно уже люблю тебя!Ева
. Так зачем же ты молчал? Зачем?Ефросимов
. Я сам ничего не понимал! Или, быть может, я не умею жить, Адам?.. Да, Адам!.. Он тяготит меня?.. Иль мне жаль его?..Ева
. Ты гений, но тупой гений! Я не люблю Адама. Зачем я вышла за него замуж? Зарежьте, я не понимаю. Впрочем, тогда он мне нравился… И вдруг катастрофа, и я вижу, что мой муж с каменными челюстями, воинственный и организующий. Я слышу — война, газ, чума, человечество, построим здесь города… Мы найдем человеческий материал! А я не хочу никакого человеческого материала, я хочу просто людей, а больше всего одного человека. А затем домик в Швейцарии и — будь прокляты идеи, войны, классы, стачки… Я люблю тебя и обожаю химию…Ефросимов
. Ты моя жена! Сейчас я все скажу Адаму… А потом что?