Ростов
. Я им покажу, я им задам, разбойникам!..Алпатыч
. Какое решение изволили принять?Ростов
. Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник! Знаю я вас, шкуру спущу со всех!Алпатыч
. Мужики в закоснелости, неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды…Ростов
. Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую!.. Эй! Кто у вас староста тут?Карп
. Староста-то? На что вам?Ростов
Один мужик
. Старосту, старосту кличет. Дрон Захарыч, вас…Карп
. Нам бунтовать нельзя… Мы порядки блюдем…Небольшой мужик
. Как старички порешили, много вас, начальства!Ростов
. Разговаривать? Бунт! Изменники! Вяжи его!Ильин
. Вяжи его!Лаврушка
Ростов
. Староста где?Дрон
выходит из толпы. Послышались пушечные удары поближе.Ты староста? Вязать, Лаврушка!
Алпатыч
. Эй, ребята!Один мужик
и Небольшой мужик распоясываются и начинают вязать Дрона.Ростов
. Слушайте меня! Чтобы голоса вашего я не слыхал!Толпа мужиков отступает.
Один мужик
. Что ж, мы никакой обиды не сделали…Небольшой мужик
. Мы только, значит, по глупости…Алпатыч
. Вот я же вам говорил. Нехорошо, ребята!Связанного Дрона
и Карпа уводят.Длинный мужик
Ростов
идет на террасу. Княжна Марья выходит.Марья
. Благодарю вас за спасенье, граф.Ростов
. Как вам не совестно, княжна. Каждый становой сделал бы то же. Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастья. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.Ильин
поднимается на террасу, целует княжне Марье руку. Ростов, Ильин и Лаврушка удаляются. Послышался топот.Марья
Алпатыч
. Эй, ребята!Толпа мужиков поднимается на террасу. Двери раскрываются, и мужики начинают выносить библиотечные шкафы и другие вещи.
Один мужик
. Ты не цепляй! Не цепляй!Небольшой мужик
. А грузно, ребята, книги здоровые!Круглолицый мужик
. Да писали — не гуляли!Пушечный гул.
Ночь перед Бородинским боем. Сарай, фонарь. Князь Андрей
лежит.Чтец
. Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли, самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно представилась ему.Андрей
. Да, да, вот они, те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество, — как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными. И все это так просто, бледно и грубо при свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня! Любовь! Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же? Я любил ее, я делал поэтические планы о счастии с нею. О, милый мальчик! Как же я верил в какую-то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия. А все это гораздо проще. Все это ужасно просто, гадко!Отечество? Погибель Москвы? А завтра меня убьют — и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет!
Чтец
. Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и дым костров — все это вокруг преобразилось для него и показалось чем-то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине.Пьер
за сценой: «Que diable!»[42]Андрей
. Кто там?Пьер
входит с фонарем.А, вот как! Какими судьбами? Вот не ждал.
Пьер
. Я приехал… так… знаете… мне интересно… я хотел видеть сражение…