Том 6. Лимонарь

Россия, которую вырастил Никола от Куликова, Казани, Сибирского царства и до Нарвы;

Россия, где нет города, где бы не было его чудотворной иконы, явившейся на осине, на березе, на камне, на болоте, на реке, на озере, а написанной на дереве, холсте, камне, или резной любимой; Россия, где он явился тремя образами: грозным архангелом — Никола Можайский, собиратель и строитель русской земли: в одной руке архангелов меч, в другой церковка в ограде — кремль; и чудотворцем — Никола Зарайский с простертыми руками, как крылатый, благословляющий с евангелием; и человеком — Никола Великорецкий, поясной образ, с прижатыми руками, благословляющий и с евангелием — простым человеком, которого ничуть не страшно, но перед которым совестно;

Россия, где праздновали Николу не один раз в году, как на его родине в Византии, и не дважды, как у его мирового гроба в Италии, а трижды: Рождество Николая-чудотворца летом, успение — Никола зимний и пере<не>сение мощей — Никола травный, и справляли праздник не день, не три, а восемь дней — «Никольщина», да кроме годовых справляют еще и седмичную службу — всякий четверг вместе с ликом апостолов; Россия, где по зеленям и нови весенней земли в девятую пятницу носили вокруг города образ Николы и Михаила Архангела и за народом шло стадо;

Россия, где поморы меряли путь волей Николы: «можно, говорили, за час, а то и дня мало, как изволит!» — и где милостыню просили «ради Матери Божьей и Николы»;

Россия, где слепцы по дорогам пели стих о чудесном Василии, сыне Агрикове, а дети славили Николу, как Рождество:

Микола, Микола святитель,

Можайский, Зарайский,

морям проходитель,

землям исповедник.

А знают Миколу

неверные орды,

а ставять Миколе

свечи воску яры,

кануны медвяны.

А ему, свету, слава,

слава — держава

во всю его землю,

во всю подселенну,

слава до ныне

и века аминь.

Россия, где о нем сложены сказки единственные, каких нет ни у одного народа, от которых свет и веет теплотою сердца и милостью; Россия, где с верой в Николу на свет рождались, и он вошел, как сама судьба в святочную подблюдную песню, а перед его образом горели неугасимые свечи и поклон ему не в пояс, а до земли —

«Пресвятая Богородица, спаси нас!»