Том 6. Расмус-бродяга

Вот я и пересчитала всех, кто живет в Буллербю. Ясное дело, я не считала Свипа, собаку Улле, и еще Малькольма, Мурре и Сессан, всех наших кошек, Альбертину, курицу Буссе, и всех наших коров, лошадей, поросят и кроликов. Но ведь они не люди. Правда, Свип почти такой же умный, как люди. Лассе говорит, что он даже умнее, чем девчонки.

Как мы в Буллербю празднуем рождество

Я не знаю, когда начинается Рождество в других местах, но у нас в Буллербю оно начинается, когда мы печем печенье с корицей. Тогда нам почти так же весело, как в сочельник. Лассе, Буссе и мне дают по большому комку теста с корицей и разрешают печь всё, что мы захотим. И подумать только, в тот самый день, когда мы прошлый раз пекли печенье, Лассе забыл про это и поехал с папой в лес за дровами! И вдруг в лесу он вспомнил, что это за день, и помчался домой. Папа говорил, что он бежал так, что снежная пыль столбом стояла. Мы с Буссе уже начали печь. Даже хорошо, что Лассе немножко опоздал. Потому что самые хорошие формы для печенья — это поросята, а когда мы печем все вместе, все формы в виде поросят забирает Лассе, нам они никогда не достаются. А в тот раз мы с Буссе успели испечь десять поросят, когда он, запыхаясь, прибежал из леса. Ох, как он заторопился, чтобы догнать нас! А когда мы почти все испекли, то остатки теста сложили вместе в один большой ком, чтобы испечь один большущий пряник на приз, это мы всегда делаем. А вечером, когда мы всё печенье уже вынули из печки, то положили в бутылку 322 горошины, обошли Буллербю и просили каждого угадать, сколько горошин в бутылке. Тот, кто угадывал, получал призовой пряник. Лассе нес бутылку, Буссе — приз, а я записывала в блокнот, кто что сказал. Приз получил дедушка, и я была этому очень рада. Он сказал, что в бутылке 320 горошин, точнее всех угадал. А вот Анна думала, что там три тысячи горошин, вот ерунда какая!

А на другой день тоже было весело. Мы отправились в лес за рождественскими елками. Понятно, все папы и дети ходили вместе. А бедные мамы оставались дома готовить еду! Мы взяли большие сани, на которых возят бидоны с молоком из Буллербю в Стурбю на маслобойню. Лассе, Буссе, я, Бритта, Анна и Улле уселись в сани. Мой папа шел рядом, держал вожжи и правил. А папа Бритты и Анны и папа Улле шли сзади, разговаривали и смеялись. А мы сидели в молочных санях и тоже болтали.

В лесу было так много снега, что нам пришлось стряхивать его с веток, чтобы разглядеть, красивые они или нет. Мы срубили три прекрасные елки. Одну для Норргордена, одну для Меллангордена и одну для Сёргордена. И еще одну маленькую елочку для дедушкиной комнаты, а потом такую же для Кристины из Лёвнесета.

Вечером накануне сочельника я расстроилась. Я не верила, что мама с Агдой успеют все приготовить к Рождеству. В кухне был ужасный беспорядок. Я даже немножко поплакала.

Утром накануне Рождества я проснулась рано и побежала в кухню в одной рубашке. Ой, до чего же там было красиво! На полу лежали новые коврики, железные шесты возле печи были увиты красной, зеленой и белой шелковистой бумагой. А на большом раздвижном столе лежала рождественская скатерть. Вся медная посуда была до блеска начищена. Я так обрадовалась, что стала обнимать маму. Потом прибежали Буссе и Лассе. Увидев новые коврики, Лассе сказал, что он животом чувствует, как приближается Рождество.

Перед Рождеством мы, дети, всегда идем к Кристине из Лёвнесета с корзинкой, полной всяких лакомств. Но сначала мы пошли к дедушке, ну к дедушке Бритты и Анны, пожелали ему веселого Рождества и поглядели, как Бритта и Анна украшают ему маленькую елку.

Нам тоже каждый раз хочется помочь украсить его елочку, хотя Бритта и Анна любят делать это сами. Дедушка почти слепой и не видит, что мы вешаем на елку. Но мы рассказываем ему, что делаем. И дедушка говорит, будто он это видит в своих мыслях.

Когда мы шли в Лёвнесет к Кристине, погода была прекрасная. Какая и должна быть в рождественский вечер. К домику Кристины ведет такая узенькая дорожка, что ее даже трудно разглядеть в снегу. Лассе нес корзинку, а Буссе и Улле — елочку. Мы с Бриттой и Анной ничего не несли. Ах, как удивилась Кристина, увидев нас! Правда, она, наверно, просто сделала вид, будто удивилась. Ведь знает же, что мы приходим к ней каждый год. Лассе выложил на стол все, что лежало в корзинке. А Кристина покачивала головой и повторяла:

— Ой, ой, ой! Как много всего! Даже слишком много!

Мне не казалось, что это слишком много. Но все же в корзинке у нас оказалось довольно много всего. Большой кусок окорока, круг колбасы, головка рождественского сыра, кофе, печенье с корицей, свечи, конфеты — я даже всего не помню. Мы украсили елку Кристины свечами, потанцевали немного вокруг елочки, чтобы малость потренироваться перед вечером. Кристина была нам очень рада. Когда мы уходили, она стояла в дверях и махала нам.