Том 6. Расмус-бродяга

Тогда я сказала, что если в прежние времена принцессы были так же трусливы и глупы, как она, то и сегодня в наших канавах, наверно, полным-полно заколдованных принцев.

— Но ведь мы не настоящие принцессы, — попробовала увильнуть Анна.

— Все равно нужно попытаться, — сказала я. — Если мы попробуем вдвоем, может, и получится.

— Давай ты первая, принцесса Гулльпудра, — предложила Анна и сунула мне «заколдованного принца».

Я держала его в руке, смотрела на него и не решалась поцеловать. Меня чуть-чуть тошнило. Но ничего поделать я уже не могла.

И вдруг я кое-что придумала:

— Анна, не забудь, что лягушка эта — моя, если это и в самом деле заколдованный принц.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Анна.

— Ну, что ему достанется принцесса и полкоролевства.

Тут Анна рассердилась:

— Ну уж нет! Если я тоже помогу ему и поцелую, он такой же мой, как и твой. Выбирай сама.

Тогда я решила, что принц сам выберет принцессу, Гулльпудру или Гулльвиву, и сказала:

Раз, два, три, пали,
на четыре говори,
а на пять жди опять,
а на шесть дело есть!

И, зажмурив глаза, я поцеловала лягушку.

— Видно, этот принц очень сильно заколдован, раз не расколдовался. Я, пожалуй, не буду его целовать, — сказала Анна.

— Нечего увиливать, — рассердилась я. — Пожалуйста, принцесса Гулльвива!

Она взяла лягушку и быстро-быстро чмокнула ее. Анна так торопилась, что уронила ее в канаву. И лягушка запрыгала прочь.

— Ну и свинья же ты! — сказала я. — Не видать нам теперь заколдованного принца!

— Знаешь, наверное, только настоящие принцессы могут расколдовать такого уродца, — решила Анна.

И тут в кустах послышался громкий хохот. Там стояли Бритта, Лассе, Буссе и Улле. Они всё видели и слышали.

— Поглядите-ка! — воскликнула Бритта. — Они сидят и сами не знают, что делают.

А Лассе поднял глаза к небу и, кривляясь, сказал:

Ах, зеленый мой дворец,
ах, бурливая река,
ах вы, белые цветы!

— Ах, мои белые-белые кролики! — добавил Буссе.

— И лягушке достались королевство и половина принцессы! — крикнул Улле и даже согнулся от смеха.

Тогда Анна взяла пустую банку из-под анчоусов, которая была у нас в канаве, и плеснула водой прямо Лассе в ухо.

— Да, да, мы с Анной сами не знаем, что делаем, — сказала я.

Шкатулка мудрецов

Улле так берег свой зуб, который вытащил Лассе, как будто это был золотой слиток. Он носил его в кармане, в спичечном коробке и то и дело вынимал и разглядывал его.

Два дня спустя у Буссе тоже зашатался зуб. Раньше он всегда сам быстренько вытаскивал у себя больные зубы. Но теперь он вбил себе в голову, что этот зуб ему должны вырвать во сне. Поэтому он вечером, перед тем как лечь спать, привязал к зубу толстую нитку, а другой конец нитки привязал к дверной ручке. Когда Агда пришла утром будить мальчиков, она рванула дверь, и зуб выскочил. И Агде не пришлось даже будить Буссе, он сам проснулся.

— Надо же, — сказал Буссе в тот день по дороге в школу, — до чего же они занятные, эти зубы.

Он тоже положил свой зуб в спичечный коробок и стал сравнивать свой зуб с зубом Улле. Лассе стало завидно, что у него нет выдернутого зуба. И он сказал:

— Интересно, куда я задевал свой коренной зуб, который у меня вырвал зубной врач в прошлом году, когда он приезжал в Стурбю?

Вечером он перерыл весь свой ящик письменного стола и нашел кучу полезных вещей, которые считал потерянными навсегда. В ящичке из-под сигар лежало несколько каштанов, пустые ружейные патроны, ломаный свисток, ломаный карманный фонарик и коренной зуб Лассе. Зуб был тоже ломаный. Наверное, поэтому и пришлось его вытащить. Лассе поглядел на все свои ломаные вещи и сказал, что починит их, когда будет время. Но зуб уже, конечно, починить было нельзя. Его он положил в спичечный коробок. Весь вечер Лассе, Буссе и Улле только и делали, что бренчали, как чокнутые, спичечными коробками. Даже в лапту не хотели играть. А мы — Бритта, Анна и я — играли в классы и не обращали на них внимания.

— Мне так надоели они со своими вырванными зубами, — сказала Бритта, — что я скоро выплюну свои собственные.

И тут пришли мальчишки. До этого они долго сидели в комнате Буссе и Лассе. Вид у них был очень хитрый.

— Не говорите девчонкам, что вы делаете, — сказал Лассе.

— Как раз здорово было бы рассказать им об этом! — воскликнул Буссе.

— Ни за что на свете, — сказал Улле.

Мы с Бриттой и Анной просто лопались от любопытства. Но у нас хватило ума промолчать.

— Твой черед, Анна, — напомнила я.

И мы продолжали старательно скакать, делая вид, что нам это вовсе не интересно.

Лассе, Буссе и Улле уселись на обочине дороги и стали на нас смотреть.

— А ты хорошо это спрятал? — спросил Буссе у Лассе.

— Будь спок, — ответил Лассе. — Шкатулку мудрецов нужно прятать в надежном месте.

— Ясное дело, — согласился Улле. — А не то девчонки найдут ее, вот будет беда!

Лассе скорчил такую рожу, будто беды хуже и быть не могло.