Том 6. Зарубежная литература и театр

Все трое живут среди каких-то диких скал Африки: пройдоха Маузи выдает себя за графиню. Попей — за богатого туриста, а особенно страстно жаждущая необыкновенного мисс Моплай загримировалась под туземную прислугу графини. Все трое пользуются гостеприимством британского военного лагеря и стоящего во главе его полковника, которому как раз поручено очистить страну от разбойников, похитивших мисс Моплай и требующих выкупа.

Но, увы, погода стоит жаркая и скучная, скалистый пейзаж осточертел, полковник — маловоинственный и бездарный человек, увлекающийся только своими акварелями, разбойников в стране никаких нет, «графиня» нестерпимо тоскует, чувствуя себя не в своей тарелке и стесняясь по-настоящему поохотиться за рослым фельдфебелем, оказавшимся за пределами ее нынешнего общества.

Попей размок от жары, разленился и растерялся и оказывается совершенно неподходящим объектом романтической страсти мисс Моплай.

Главным содержанием второго акта является, с одной стороны, раскрытие основной тройки героев, а во-вторых, изображение яркой фигуры «толмача» инфантериста Фрейдлиха.

В первой линии мы находим великолепную социально-психологическую, аналитическую разработку фигурки Маузи. Это — настоящий шедевр характеристики. Он тем более удался, что талантливая Тельман прекрасно — может быть, не без помощи режиссера Роберта Клейна — поняла свою задачу и с большим брио[28] ее выполнила.

Шоу считает наше время, как об этом неоднократно говорится в новой пьесе, невыразимо пошлым и беспринципным. Но Маузи до такой степени пошла и беспринципна, что она чувствует себя в этой стихии, как в воде, а отсюда — некая грация, чувство благосостояния, которое делает ее, можно сказать, положительным типом. Она очень любит мужчин. Она просто и откровенно берет их. Она сохраняет их, пока их чувство свежо. Месяц, по ее мнению, — огромный срок. Говорит она об этом даже без цинизма: это — для нее своеобразная поэзия. Ее нисколько не смущает то обстоятельство, что она воровка. Почему бы нет? Тюрьма не нравится ей только потому, что там скучно. Если этой стихийно-бессовестной лакомке сейчас не по себе, то это потому, что ей надоело изображать «графиню» и ей хочется поскорее вступить во владение фельдфебелем. В конце концов она и добивается этого сроком на месяц.

Шоу с коварной улыбкой говорит публике: вот вам девушка, веселая, хорошенькая, отличный товарищ и в конце концов счастливый человек; надо только, чтобы полиция поменьше мешала ей жить. Почтеннейшая публика, может быть, вы согласитесь принять Маузи за положительный тип? По-моему, это — героиня нашего времени. Тем хуже для времени.

Мисс Моплай уже гораздо менее «совершенна». Она дико скучает в новой авантюрной жизни. Почему? Во-первых, потому, что никаких авантюр нет на свете; все и всюду плоско и серо в человеческих взаимоотношениях. Во-вторых, Попей, он же пастор Обрэй, заговорил ее своими бесконечными речами. Правда, эти речи отставного пастора отличаются от обычных церковных проповедей тем, что они откровенно безнравственны. У Обрэй одна цель: разрушать вокруг себя нравственность, как она рухнула в нем самом.

Но что толку для мисс Моплай? Сладкоречивый проповедник аморализма — вместе с тем разварившийся на солнце импотент.

Но Шоу, конечно, не ограничивается столь поверхностной характеристикой своей героини: он идет гораздо глубже. Она — человек молодой, полный энергии и страсти, вся природа — от великих ее явлений до любой мелочи — восхищает ее и зовет ее куда-то. Она любит свое тело и свое сознание. В горячей поэтической речи она говорит о своем влюбленном томлении по жизни. Но она не знает, что делать, она не знает, куда идти. Жизнь подобна Попси-Обрэю, она обещает приключения, а дает скуку, обещает любовь и оказывается импотентом. Шоу изображает в мисс Моплай заряд энергии в молодых поколениях, которому некуда деваться.

Менее других раскрыт во 2-м акте сам Обрэй. Все характерное, что сказано здесь о нем, мы уже изложили. Глубина его откроется в 3-м акте.

Только в 3-м акте поставлены точки над «и» и в характеристике загадочной фигуры инфантериста Фрейдлиха. Пока это — необыкновенно добродушный, широко улыбающийся солдат, который, в отличие от своего полковника, все знает и все может. Пока, то есть во 2-м акте, чудесные комические эффекты извлекаются только из контраста тупости чванного офицера и блестящих способностей всегда добродушного и дисциплинированного рядового.

Прекрасный актер Вимани, очевидно в соответствии с замыслом режиссера, заставляет с полнейшей симпатией хохотать всю публику. В своем роде его сияющая добротой улыбка — шедевр. Однако можно и совсем иначе играть этого солдата, ибо, как мы узнаем из третьего действия, значение его крайне зловеще. Мы сейчас вернемся еще к этому.