Том 68. Чехов

Тузенбах ^г. После нас будут летать на воздушных шарах, изме­нится одежда^д, откроют, быть может, шестое чувство и разовьют его, но жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн и счастливая. И через тысячу лет человеку будет так же тяжко жить, как теперь^е, и, вме­сте с тем, точно так же, как теперь, он будет болеть^ж и не хотеть смерти.

Вершинин. Не думаю. Всё, все должно измениться на земле[29]мало-помалу и уже меняется на наших глазах. Через 200—300, наконец тысячу лет,— дело не в сроке,— настанет новая, счастливая жизнь. Уча­ствовать в этой жизни мы не будем, конечно, но мы живем теперь для нее ^и, работаем ^к, страдаем, мы творим ее — ив этом одном цель нашего бытия и, если хотите, наше счастье". Не я, то хоть потомки потомков моих". Я кончил там же, где и вы, в академии я не был, читаю я много, но выби­рать книг не умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем, как мне" хочется знать. Видите, мои волосы седеют. Я почти старик⁰, но знаю мало, ах, как мало^п. Все же, мне кажется, чтор самое главное и настоящее я знаю, крепко знаю. И как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас и мы не должны тратить времени и сил на погоню за ним⁰. Мы должны только работать и страдать¹, а счастье — это удел наших далеких потомков у.

Федотик иРоде показываются в зале, они садятся и напевают тихо с гитарой «Поймешь ли ты души моей волненье» Ф Тузенбах. Не понимаю. Мы должны работать и страдать^х. Но если я не страдаю[30], если я счастлив! Поймите же, что я счастлив! ⁴ Вершинин. Нет.

Тузенбах (всплескивает руками и смеется).^ш Ну, как вас убедить? ^ш Мы должны жить^э настоящею жизнью, будущее будет жить своею жизнью —

каждому свое[31]. Жизнь будет такая же[32], как и была, она не меняется и ^в остается такою же, какою была всегда^1, следуя своим собственным зако­нам, до которых вам дело "и^е которых вы никогда не узнаете. Пере­летные птицы, журавли, например, летят и летят, и какие бы мысли, вы­сокие или малые, ни бродили в их головах, все же будут лететь и не знать, зачем и куда. Они летят и не могут остановиться и пускай думают, что³ хотят, лишь бы летели...

Маша. А^и смысл?

Вершинин¹⁵. А^л смысл? Вот снег идет. Какой смысл?

Пауза.

Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим, или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста. Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети рождаются ^м, для чего человечество ^н... Или знать, для чего живешь, или погибнуть⁰.

Пауза.

У Гоголя сказано: скучно жить на этом свете, господа!

Тузенбах. Ну вас!"