Том 7. Дядя Динамит и другие

— Не разрешайте. Ни в коем случае.

— Конечно, не разрешу. Разве я хочу, чтобы этот ангел шил мешки в подвале? Как несправедливо! — воскликнула Линда. — Братья женились на ком хотели, дядя ничего сделать не мог, а все потому, что они — мужчины. Пыхтел, сопел, а не мог. Только потому, что я женщина…

Речь ее прервало появление такси (Робинсон-младший). Из замка вышел Бидж с чемоданом, за ним — Джон. Бидж положил чемодан в багажник, Джон влез в машину. Такси задребезжало и двинулось; а Линда, с диким криком, побежала в комнаты.

Пересаживая кошку в гамак, Галли был задумчив. Реляций он не ждал, они ему были не нужны. Когда Линда вернулась, он протирал монокль.

— Уехал! — глухо сказала она.

— Да, я видел.

— Она его выгнала.

— Да, я понял.

— А я нет, — сказала Линда. — Бидж говорит, она узнала, что он не психиатр. Почему он должен быть психиатром? Мы все тоже не психиатры, ну и что?

Галли грустно покачал головой.

— Позже объясню, — сказал он, — это длинная история. Откуда Бидж знает?

— У него развязался шнурок перед ее дверью.

— Да, — заметил Галли, — все усложняется. Но не отчаивайтесь. Какой-нибудь выход есть, как не быть! А вот и Бидж. Держу пари, миледи зовет меня. Верно, Бидж?

— Миледи просит вас зайти к ней, мистер Галахад.

— Ах, как жаль! — вздохнул Галли. — Вы обыскали буквально все, перевернули скамьи и камни, но нет! Видимо, я уехал в Маркет Бландинг. Не дрожите, рассказывая это, а главное — не стойте на одной ноге. Вас ждет то самое зрительское недоверие, о котором столько пишут театральные критики. Но не сдавайтесь. Тогда мы избежим многих бед.

Сам он был храбр и не боялся Конни, но не хотел попадаться ей под горячую руку. Точно такой же тактики придерживался он с Честным Джерри и Тимом Симсом.

2

Бидж сделал все, что мог. Когда леди Констанс пощелкала языком, он убежал с посильной быстротой. Кроме всего прочего, он спешил прочитать письмо.

Писала ему миссис Вейл, урожденная Доналдсон. Когда она гостила в замке, они очень подружились, и теперь она регулярно писала ему из своего санатория, а он сообщал ей новости бландингской жизни.

Письма ее были интересны, санатории и курорты просто кишат чудаками, и Бидж огорчился, когда в холле его окликнула Ванесса. Она ему нравилась, очень нравилась, но он спешил.

— О, Бидж! — сказала она. — Вы не видели мистера Траута?

— Нет, мисс.

— Тут у вас никого не найдешь. Завели бы ищеек. Ну, если вы его встретите, скажите, что я на крыше.

Добравшись да своей комнаты, Бидж взялся за письмо. Когда вошел Галли, он уже читая постскриптум.

— Куда-куда, — сказал Галли, — а к вам она не заглянет. Я слышал, что беседа с изысканной женщиной — одно из высших наслаждений, но смотря когда.

Бидж не ответил. Он явственно волновался.

— В чем дело, Бидж?

— Ах. мистер Галахад!

— Расскажите мне все.

— Боюсь, вы расстроитесь.

— Одно к одному. Валяйте!

— Я получил письмо от миссис Вейл.

— От Пенни? Очень хорошо.

— Да, мистер Галахад, но… В прошлом письме я сообщил ей, что у нас гостит дочь крупнейшего финансиста. Все же американка.

— Ну и что? Ладно, слушаю.

— А она — ох, не могу!.. она пишет, что у мистера Полта нет детей.

— Что?!

— Нет и нет, мистер Галахад.

— А, черт!

— Она знает. Ее отец — близкий друг мистера Полта. Значит, мисс Полт — самозванка.

— Вероятно. Чего же ей надо?

Бидж осторожно пожал плечами. Галли нахмурился.

— Что ж, — сказал он. — Пойду, спрошу.

— Она на крыше, мистер Галахад.

— Ладно, пойду на крышу.

Галли был сдержан. Ему не хотелось проявлять суровость. На его взгляд, каждый мог делать все, что угодно. Так вообще думали пеликаны.

Но это — случай особый. Видимо, тут затронуты интересы семьи. Да, он — пеликан; да, она ему нравится, но сейчас он не вправе устраниться, словно сторонний наблюдатель.

И все же беседа с изысканной женщиной снова не привлекала его.

3

На крышу Бландингского замка ходили редко, но если ходили — не жалели: оттуда открывался поистине дивный вид. Проникали туда через маленькую дверцу, за которой шла таинственная каменная лестница. Пройдя ее, вы оказывались на плоской площадке, окаймленной зубцами башенок, увенчанной же — веселым флагом, оповещавшим, когда надо, что Кларенс, девятый граф Эмсвортский, находится в замке. Когда-то, скрываясь от отца, Галли провел здесь много счастливых часов.

Ванесса смотрела вдаль. Он окликнул ее; она обернулась.

— Привет! — сказала она.

— Привет и вам, — ответил Галли. — Ну, как сельский вид?

— Это прекрасно. А где Бридон, о котором пишет Хаусмен?[24]

— Господи, вы читаете Хаусмена?

— А что?

Галли совсем растерялся, чуть все не бросил. Именно таких девушек не стыдно показать матери. Нет, лучше бросить. Но любопытство победило. Он знал, что не сможет заснуть, если не узнает, зачем она затеяла такую игру, и с кем? С Конни!

— Вы поразительный человек, — сказал он.

— Потому что люблю стихи?

— Нет. Только очень смелый человек способен на такое дело.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы морочите мою сестру Констанс. Я узнал из абсолютно надежных источников, что у Полта нет детей.