Том 7. Эхо

Да! А ежели «художественного» и «писемного» Чехова сложить, а потом поделить на два — получается любопытная среднеарифметическая формула: «Мисюсь, где ты, едрена вошь…»

Кстати, в одной из художественных вещей он сказал очень четко: «Жизнь — прекрасный цветок. Пришел козел — и слопал».

А умирая на чужбине, немецкому доктору облегчил определение диагноза: «Их штербе» («Я умираю»).

Отличный парень был: я согласен с Вами.

Разгильдяй Грант

Без даты.

Магадан.

Мастер! Касательно возникновения марксизма в России.

Скромный пьяница из Трира,
Тихоходный Карел Маркс,
В добром тамошнем трактире
Дул баварское и шнапс.

Ел сосиску под томатом,
Что-то в нос себе шептал,
И, разделавшись с салатом,
Бормотал про капитал:

Мол, с финансами не густо,
Да подводит Фрэд-нудак…
Так и шло. Но как-то русский
Завалился в тот кабак.

У него мошна с лопатой,
Брют и трюфель завсегда…
Только эдак скучновато
Жить на свете, господа…

Чтобы сбыть избыток силы,
Заварушка бы нужна.
А для этого Россия —
Подходящая страна.

Истаскать державу в войнах,
С панталыку сбить народ,
Заварить крутую бойню
Да царя скостить в расход.

Раскурочить богатеев,
А хабар пустить в дележ…
Только надобно идею
Присобачить под балдеж.

Но с идеей туговато,
На пророков дефицит…
Стоп! А что вон тот мохнатый
Там за столиком гундит?!

Пересел, да так удачно,
Потому что в тот момент
Герр профессор очень смачно
Материл истеблишмент:

«Женни-шлюха унд метресса,
Энгельс Фрэд — буржуй, павук…
Фюр прогрессум ин процессум
Надо их пугайт на фук!»

«Спелись Фрэд и баронесса,
Словом, капитал и знать,
И без всяких там процессов
Надо гадов расстрелять!»

«Только надо бы помяхше:
Твой идеум ошен крут…»
«Не боись, профессор: нашим
Это — самое зер гут!»

Из-за стойки дед трактирщик
С благодушием взирал,
Как профессор полунищий
Что-то барину вдувал…

Так в запойном пароксизме
В предзакатный тихий час
Подружились два марксиста
К общей радости для нас.

Аминь. Обнимаю, не болейте, дядя Вика, не горюйте.

Ваш разгильдяй Грант

15.09.93

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

Дорогой дядя Витя!

Как я рад, что Вы живы и телом и душой. Душой? — потому, что так долго горевать о смерти Яна Вассермана может только живая душа.

Не думаю, что он ушел от водки.

Приведу старый анекдот из раньшего времени.

Ползет еврей из Союза через границу и видит погранца, сдергивает портки и становится торчком, изображая большую нужду. Тут подгребает погранец со своим верным Карацупой, и происходит такой разговорчик:

— Что делаешь?

— Гажу…

— А почему дерьмо — собачье?

— А жизнь какая?

И смешно и грустно, но сколько Янов ушло из той собачьей жизни…

Вы приказываете мне писать прозу… Увы, для такого дела потребны стайерские данные, а у меня короткое дыхание спринтера. Я где-то вычитал, что классный бегун на стометровке успевает выдохнуть пару раз. Впрочем, черновики свои пишу в толстенных амбарных книгах, а они вполне сойдут за дневники. К тому же мне как-то больше с руки скудные мысли рифмовать. Мне, мракобесу, подавай четкий ритм и точные рифмы. А для примера, покушусь на несколько высокопарное, но очаровательное стихотворение в прозе И. С. Тургенева. Как хороши, как свежи были розы, И робкий гром, и капельки в пыли… Теперь зима. Свистящие полозья Нас навсегда с тобою развели.

Прошу прощенья за нахальство. С детства стеснялся своего шикарного имени, ибо был и есть кривоног, длиннонос, сутул и лопоух. Пришлось изживать комплекс и стать в результате элегантно-угловатым нахалом; одно время подался аж в дикторы телевидения и даже заработал вдобавок к врачебному диплому еще и удостоверение артиста-разговорника. М-да, пора подаваться назад, в стеснительное детство…

С днем рождения, братишка!

Ваш разгильдяй Грант

04.01.96

Магадан.

ПОСЛЕДНИЕ СТИХИ

* * *