Яо Чун как будто был готов к этому, серьезно сказав: «У меня есть десять вещей, о которых я должен сказать, и я осмелюсь быть канцлером, только если Ваше Величество согласится с этим». Император Тан Сюаньцзун сказал: «Какие десять вещей? Расскажи мне обо всех, я сделаю все, что в моих силах». Яо Чун сказал: во-первых, доброжелательное правление без пыток; во-вторых, отсутствие войны в течении десятилетий; в-третьих, отсутствие евнухов, вмешивающихся в дела правительства; в-четвертых, отсутствие наложниц и царских родственников, чтобы захватить власть и сократить неудобных им чиновников; в-пятых, соблюдение законов должно начинаться с приближенных министров; в-шестых, отмена суровых налогов; в-седьмых, ради экономии денег прекращение строительства храмов; в-восьмых, хорошее отношение к министрам; в-девятых, поощрение министров критиковать администрацию императора; в-десятых, не позволять внешним родственникам вмешиваться в управление. Когда император Тан Сюаньцзун услышал это, он согласился на все условия. Яо Чун также был очень счастлив и сказал, что он готов снова служить стране в качестве канцлера.
После вступления Яо Чуна в должность он действовал в соответствии с этими десятью правилами, начиная с «чиновников с косой печатью» (чиновник, незаконно получивший должность). Во времена У Цзэтяни существовал обычай давать взятки, чтобы потом просить императора назначать чиновников. Император Тан Сюаньцзун утвердил официальную печать, запечатал ее по диагонали и передал в нижнюю часть. Таким образом, чиновники, как шершни, слетались один за другим, и в служебных помещениях было так тесно, что негде было присесть. Яо Чун увольнял лишних чиновников одного за другим. Мало того, он осмеливался выступить против вновь утвержденных.
Тан Сюаньцзун услышал условия Яо Чуна и согласился на них
Ли Е, брат императора Тан Сюаньцзуна, и Ван Сяньтун, его дядя, часто притесняли народ и вызывали народный гнев, пользуясь статусом императорского родственника. Императорский цензор доложил об этом двору и потребовал наказать Ван Сяньтуна. Ли Е поспешно обратился к императору Тан Сюаньцзуну с мольбой о пощаде, император Тан Сюаньцзун отдал приказ отпустить Ван Сяньтуна. Яо Чун, проверив факты, сказал: «Преступление Ван Сяньтуна очевидно, а доклад императорского цензора правдив, поэтому этому делу нельзя потворствовать». Император Тан Сюаньцзун кивнул головой. Услышали об этом, другие императорские родственники стали более дисциплинированными. Несколько дней спустя император Тан Сюаньцзун издал еще один приказ о повышении на два ранга одного из приближенных князя Шэня, Ли Чэнъи. Яо Чун немедленно написал императору письмо, в котором говорилось: «Идея императора нанимать людей в соответствии с их талантами, а предлагать конкретные назначения должно министерство чиновников. Если повышать из-за близости с императорской семьи, в чем разница между косой печатью и бывшими династиями?» Понимая, что он был не прав, император Тан Сюаньцзун был вынужден отменить назначение.
В один год на срединной равнине разразилась эпидемия саранчи. Саранча налетела и покрыла небо, мгновенно сожрав большую площадь саженцев. Но к саранче относились суеверно, говоря, что она бессмертна и ее нельзя убивать. Люди жгли ладан и поклонами просили богов забрать саранчу. Но и это не сработало. Чума саранчи становилась все больше и больше. Когда Яо Чун получил отчет, он с тревогой сказал: «Саранча — это вредитель, а не святыня». Но другие служители возражали, говоря: «Саранча — это стихийное бедствие, которое не может быть устранено руками человека. Если мы убьем слишком много из них, не повредим ли мы стране?» Яо Чун сказал: «Если мы ничего не будем делать, мы потеряем урожай в этом году, люди умрут от голода. Я думаю, мы должны избавиться от саранчи». Когда император Тан Сюаньцзун услышал об этом, он также засомневался, опасаясь, что начнется хаос. Яо Чун написал ему письмо: «Я готов взять на себя ответственность, если что-то случится, я буду снят со своей официальной должности!» Тогда император Тан Сюаньцзун поставил Яо Чуна во главе борьбы с саранчой.