Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая

«Правительство нравственного порядка». Кабинет, поддерживаемый коалицией всех групп правой, сплотил большинство на основе активной борьбы с республиканцами. Это он называл — восстанавливать нравственный порядок; прозвище «правительство нравственного порядка» так и осталось за ним.

Правительство оставило 39 департаментов на осадном положении, что давало ему возможность по своему произволу закрывать газеты. На протесты левой оно отвечало, что этот порядок оправдывается «поистине исключительным и ужасающим состоянием умов». Правительство приказало удалить из мэрий бюсты Республики и старалось не употреблять в официальных актах слово республика. Оно увольняло в отставку или держало в черном теле чиновников-республиканцев и назначало чиновниками монархистов; приказывало своим агентам поддерживать на выборах министерского кандидата и, пользуясь законом, по которому префект имел право закрывать питейные заведения, грозило закрытием тем винным погребкам, где собирались сторонники оппозиции. С целью лишить республиканцев влияния в муниципалитетах оно провело в январе 1874 года закон, предоставлявший правительству право назначать мэров во всех коммунах.

Эти гонения заставили все республиканские группы сплотиться и объединить свои голоса. Гамбетта, руководивший радикальной крайней левой, стал теперь проповедывать умеренность; левый центр сделался руководящей группой республиканской коалиции и оставался ею вплоть до роспуска палаты; вся политика этой коалиции сводилась к тому, чтобы спасать республику и защищать гражданские свободы против посягательств со стороны правительства.

Между легитимистами и правым центром возникли разногласия по вопросу о септеннате. Легитимистские газеты утверждали, что этот закон не препятствует восстановлению престола до истечения семилетнего срока, а министерство устами Мак-Магона заявило в феврале 1874 года: «в продолжение семи лет я заставлю всех повиноваться установленному законом порядку вещей».

Правый центр, после длившихся в течение трех месяцев парламентских конфликтов с левыми, сделал попытку обеспечить себе господство в будущих палатах, предложив учреждение совета, назначаемого президентом республики, и избирательный закон, по которому право голоса предоставлялось только лицам, прожившим в одной местности три года. Правая, соединившись с левыми, отвергла проект избирательного закона 381 голосом против 317 (16 мая 1874 г.).

Министерство Вройля сменил кабинет Сиссэ (24 мая, преобразован в июле), сформированный коалицией монархических партий. Сторонники империи, только что образовавшие активную партию с центральным комитетом под председательством Руэра, вошли в состав этого министерства. Но первенствующую роль в нем удержал за собой орлеанисте кий правый центр; Мак-Maгон по прежнему подчинялся указаниям вождей этой партии, доставившей ему власти. Избиратели продолжали выказывать вражду к правительству: на 23 дополнительных выборах из 29, произведенных в промежуток времени с мая 1873 года по январь 1875 года, победили республиканцы, на 6 — сторонники империи, роялистские же партии — ни разу. Для того чтобы продлить свою власть, большинство Собрания всячески уклонялось от выработки окончательного государственного устройства. Но одна из фракций правого центра, не решаясь долее оттягивать обсуждение конституционных законов, присоединилась к левым, и большинством 345 голосов против 341 было проведено предложение Казимир-Перье: «дабы положить конец беспокойству страны», Собрание 15 июня 1874 года предписало «комиссии тридцати» взять за основу своих работ проект, внесенный Тьером в 1873 году.

Республиканцы требовали окончательной конституции, которая организовала бы республиканский строй; легитимистская правая желала «личного септенната», т. е. оставления власти в руках маршала, с тем чтобы он мог в любую минуту уступить место законному королю; орлеанистский правый центр стоял за «безличный септеннат», т. е. за временное правительство, не сменяемое до 1880 года. Но ни один из этих проектов не собрал большинства.

С этого времени начался период сумбурных прений, приводивших к противоречивым постановлениям и прерываемых интерпелляциями; он продолжался до весны 1875 года, когда был найден тот компромисс, результатом которого явилась наконец конституция. Между республиканцами и сторонниками империи произошел ряд бурных сцен по поводу июньского избирательного закона, по поводу обнаружения бонапартистского комитета, существование которого Руэр отрицал (9 июня) под честным словом, по поводу расследования одних выборов, на которых победили сторонники империи (декабрь 1874 г.). Возрождение бонапартистской партии, по-видимому, напугало некоторых либеральных членов правого центра и побудило их наконец примириться с существованием республики.