Том 7. Критика и публицистика

– За литературу? Господи боже мой! в сорок три года начать свое литературное поприще.

– Что за беда? а Руссо?

– Руссо, вероятно, ни к чему другому не был способен. Он не имел в виду быть винным приставом. Да к тому же он был человек ученый, а я учился в Московском университете.

– Что за беда, затевай журнал.

– Журнал? а кто же подпишется?

– Мало ли кто, Россия велика, охотников довольно.

– Нет, брат: нынче их не надуешь. Их отучили. Все говорят: деньги возьмет, а журнала не выдаст или не додаст. Кому охота судиться из 35 рублей?

– Ну, так пиши Выжигина.

– Выжигина? Господи боже мой: написать Выжигина не штука; пожалуй, я вам в четыре месяца отхватаю 4 тома, не хуже Орлова и Булгарина, но покамест успею с голоду околеть.

– Знаешь ли что? Издай Альманак.

– Как так?

– Вот как: выпроси у наших литераторов по нескольку пьес, кой-что перепечатай сам. Выдумай заглавие, закажи в долг виньетку, да и тисни с богом.

– В самом деле. Да я ни с кем из этих господ не знаком.

– Что нужды: ступай себе к ним. Скажи им, что ты юный питомец муз; впервые выступаешь на поприще славы и решился издавать Альманак, а между тем проси их воспоможения и покровительства.

– А что ты думаешь. Ей-богу, я с отчаяния готов и на Альманак.

– Советую дела не откладывать.

– Сегодня ж начну свои визиты.

– И дело: желаю тебе всякого успеха.

* * *

(Кабинет стихотворца. Всё в большом беспорядке. Посредине стол. Стихотворец и трое молодых людей играют в кости.)

Стихотворец (гремя стаканчиком). Я в руке. Sept à la main… neuf… Sacredieu… neuf et sept… neuf et sept… neuf…[75] мое… Кто держит?

Гость. Экое счастие: держу.

Стихотворец. Sept à la main… (про себя). Это кто?

Входит Альманашник (одному из гостей). Я давно желал иметь счастие представиться вам. Позвольте одному из усерднейших ваших почитателей… Ваши прекрасные сочинения…

Гость. Вы ошибаетесь: я, кроме векселей, ничего не сочиняю: вот хозяин…

Альманашник. Позвольте одному из усерднейших…

Стихотворец. Помилуйте… радуюсь, что имею честь с вами познакомиться… садитесь, сделайте милость…

Альманашник. Вы заняты… извините: я вам помешал.

Стихотворец. О нет… мы будем продолжать. – Sept à la main… 3 крепс. – Какое несчастие. (Передает кости.)

Гость. Сто рублей à prendre[76].

Стихотворец. Держу… (Играют.) Что за несчастие… (Смотрит косо на Альманашника.)

Альманашник. Я в первый раз выступаю на поприще славы и решился издать Альманак… я надеюсь, что вы…

Стихотворец. Пятую руку проходит! и всегда я попадусь… Вы издаете Альманак? под каким заглавием?.. прошел – я более не держу.

Альманашник. «Восточная звезда»… я надеюсь, что вы не откажетесь украсить ее драгоценными…

Стихотворец (берет стаканчик.) Позвольте: сто рублей à prendre… Sept à la main… крепс – так. Это удивительно; первой руки не могу пройти. (Плюет, вертит стул.) Несносный альманашник; он мне принес несчастие.

Альманашник. Надеюсь, что вы не откажетесь украсить мой Альманак своими драгоценными произведениями…

Стихотворец. Ей-богу – нет у меня стихов, – все разобраны, журналистами, альманашниками… Держу всё… что? прошел опять!.. Это непостижимо. Проклятый альманашник.

Альманашник (вставая). Позвольте надеяться, что если будет у вас свободная пьеска…

Стихотворец (провожая его до дверей). Отыщу непременно и буду иметь счастие вам доставить.

Альманашник. Поверьте, что крайность, бедственное положение, жена и дети.

Стихотворец (его выпроводив). Насилу отвязался. Экое дьявольское ремесло!

Гость. Чье? твое или его?

Стихотворец. Уж верно мое хуже. Отдавай стихи одному дураку в Альманак, чтоб другой обругал их в журнале. Жена и дети. Черт его бы взял… человек, кто там?

(Входит слуга.)

Стихотворец. Я говорил тебе, альманашников не пускать.

Слуга. Да кто их знает, альманашник ли, нет ли.

Стихотворец. Дурак, это по лицу видно. Я в руке: Sept à la main…

(Играют.)

Харчевня.

(Бесстыдин, Альманашник обедают.)

– Гей, водки.

– Девятая рюмка! И я за всё плачу – а что толку!

– Увидишь, как пойдет наш Альманак: с моей стороны даю 34 стихотворения; под пятью подпишу А. П., под пятью другими Е. Б., под пятью еще К. П. В.¹ Остальные пущу без подписи; в предисловии буду благодарить господ поэтов, приславших нам свои стихотворения. Прозы у нас вдоволь: лихое Обозрение словесности, где славно обруганы наши знаменитые писатели, наши аристократы… знаешь.

– Никак нет-с, не знаю.

– Не знаешь, о, да ты видно журнала моего не читаешь… Вот видишь ли, аристократами (разумеется, в ироническом смысле) называются те писатели, которые с нами не знаются, полагая вероятно, что наше общество не завидное. Мы было сперва того и не заметили, но уже с год как спохватились и с тех пор ругаем их наповал… Теперь понимаешь…

– Понимаю.

– Водки! Эти аристократы… (разумеется, говорю в ироническом смысле)… вообразили себе, что нас в хорошее общество не пускают. Желал бы я посмотреть, кто меня не впустит; чем я хуже другого. Ты смотришь на мое платье…

– Никак нет, ей-богу…