Том 7. Невольничий караван

— Тогда, может быть, ты согласишься оказать мне услугу и тем заслужить благосклонность Пророка?

— Что я должен сделать? — насторожился белюк.

— Разреши мне подняться наверх и пообедать вместе с тобой. А потом снова посадишь меня в яму.

— Не обижайся, но этого я не могу сделать.

— Кто тебе это может запретить? Ты же сейчас хозяин поселка. Разве ты не волен делать все, что тебе вздумается?

Самолюбие белюка было задето, и он гордо ответил:

— Я — комендант. Все, что я пожелаю, будет исполнено.

— Значит, ты просто не хочешь облегчить мои страдания. Не думал, что ты откажешь мне в такой малости!

— Но это слишком опасно: ведь тебе ничего не будет стоить сбежать из тюрьмы.

— Убежать? К сожалению, это совершенно невозможно. У меня нет оружия, так что не успею я сделать и шагу, как получу от тебя пулю в спину. И даже если ты не станешь стрелять, то твоих пятидесяти молодцов вполне хватит, чтобы поймать меня и прикончить.

— Что правда, то правда, — задумчиво протянул белюк.

— Зато, если ты все же выполнишь мою просьбу, я сумею как следует тебя отблагодарить. Я ведь не собираюсь торчать тут вечно. Абуль-моут умеет ценить мою службу, и как только вернется, он тут же снова сделает меня баш-чаушем.

— Честно говоря, я тоже так думаю, — признался унтер-офицер.

— Так что же, ты согласен ненадолго выпустить меня из этой дыры?

— Хорошо, я сделаю это. Но я прикажу охраннику держать ружье наготове и стрелять, как только ты отойдешь от края ямы больше, чем на два шага. Не обижайся, ведь я выполняю свой долг!

— Я вполне понимаю тебя. Это действительно твой долг, и ты очень хорошо делаешь, что не забываешь о нем!

Когда белюк повернулся к часовому, чтобы отдать ему упомянутое распоряжение, баш-чауш погладил свою бороду и удовлетворенно про себя пробормотал:

— Ну что же, начало положено. Будем надеяться, что он и дальше пойдет у меня на поводу. Я никогда не вернусь в эту яму, и Абуль-моут, разрази его Аллах, не посмеет больше разжаловать ни одного чауша.

Белюк вместе с часовым приблизились к краю ямы и бросили старику веревку, по которой тот взобрался наверх. Оказавшись на свободе, он сел на землю и немедленно принялся за еду. Охранник снова отошел на почтительное расстояние и остановился, не спуская глаз с фельдфебеля, готовый стрелять в него при попытке к бегству. Унтер-офицер уселся рядом со своим пленником и, с удовольствием глядя, как тот уплетает рыбу, сказал:

— Пока я здесь командую, ты будешь есть так же сытно и вкусно, как сейчас. Надеюсь, что ты не забудешь моей доброты!

— Можешь не сомневаться. Я смогу воздать тебе по заслугам, потому что скоро я сам буду хозяином большого селения и совершу много прибыльных походов за рабами.

— Ты? — изумился белюк.

— Да, я, — с достоинством подтвердил фельдфебель.

— Но где ты возьмешь для этого деньги?

— Деньги? А разве для этого нужны деньги?

— Много, очень много денег, целое состояние, такое же, как у Абуль-моута.

— Гм. И ты думаешь, он всегда владел этим состоянием?

— Этого я не знаю.

— Зато я знаю. Я служу ему намного дольше, чем ты, и мне прекрасно известно его прошлое.

— Значит, ты единственный, кто хранит эту тайну. Никто в поселке понятия не имеет, откуда он родом и чем занимался прежде.

— Он хомр и раньше был очень беден. Он служил рядовым солдатом у одного работорговца и, так же, как я, дослужился до баш-чауша.

Разумеется, все, что говорил старый вояка, было чистейшей выдумкой, но он надеялся, что простоватый белюк поверит ей. Так и вышло.

— Он был беден? — переспросил тот. — И тоже сначала был белюком и чаушем, как ты?

— Ну да, что же в этом особенного?

— Но как же он получил это огромное селение?

— Весьма простым способом. Однажды его хозяин жестоко оскорбил его, и Абуль-моут поклялся отомстить. Удобный случай вскоре представился: хозяин отправился в набег и поручил Абуль-моуту охранять селение.

— Надо же! Совсем такая же история, как сейчас произошла со мной!

— Совершенно верно. Но у тебя не хватит ума, чтобы воспользоваться своим положением так, как это сумели сделать Абуль-моут со своим белюком.

— При нем был белюк?

— Да, и ты его прекрасно знаешь.

— Я? Откуда же мне знать?

— Ах, да, я совсем забыл, что тебе неизвестна эта история. Этот белюк до сих пор служит под его началом, только теперь он занимает второй по значению пост в нашем селении.

— Ты хочешь сказать, что это Абдулмоут?

— Да. Эти двое сыграли тогда со своим начальником веселую, но злую шутку, которая сделала их богатыми.

— Что же это была за шутка?

— Да так, ничего особенного. Такая мысль может прийти в голову любому унтер-офицеру, которого не берут с собой в поход и заставляют отказаться от добычи. Они подождали, пока хозяин и его люди отойдут подальше, а потом подожгли селение и, прихватив с собой скот и столько вещей, сколько смогли унести, отправились на юг. Там, а вернее здесь, на этом самом месте, они основали новый поселок и начали собственное дело.

— О, Аллах! Мне кажется, я схожу с ума! — вскричал белюк, вытаращив глаза до такой степени, что они стали почти одинаковой величины с его раскрытым от удивления ртом.