Том 7. Невольничий караван

— Это хорошо! — прошептал первый солдат. — Они сидят за амбагом и сквозь его ветки не могут видеть, что творится на этом берегу. Сейчас я попробую узнать, кто они такие и что им здесь нужно. Сиди здесь и не шуми, а я прокрадусь вниз, к кустам, и подслушаю, о чем они говорят.

Он бесшумно, как змея, прополз между кустами амбага и затаился там. Через несколько минут он вернулся и сообщил своему товарищу:

— О себе они ничего не говорили, но что они хотят, я теперь знаю. Им известно, что мы идем в Омбулу, чтобы набрать там рабов, и они торопятся предупредить беланда. Идем быстрее отсюда! Мы должны рассказать обо всем Абдулмоуту.

Они поспешили в лагерь и доложили начальнику о том, что видели. Абдулмоут в окружении своих унтер-офицеров сидел под высокой акацией. Остальные солдаты стояли, сидели или лежали возле своих стреноженных животных. Услышав неожиданное известие, Раб Смерти вскочил на ноги и вскричал громовым голосом:

— Рядом с нами находятся два белых всадника, которые говорят по-арабски и собираются нас выдать? Мы должны их взять в плен. К ним можно подобраться так, чтобы они нас не заметили? — спросил он уже спокойнее.

— Да, господин. Если хочешь, я тебя провожу, — отвечал тот из солдат, который подслушал разговор незнакомцев.

— Идем, ты покажешь мне место. Если мы пустим их на высокий берег, им, может быть, удастся от нас убежать или они вздумают защищаться и ранят кого-нибудь из наших. Лучше схватим их прямо там, где они сейчас находятся. Возьмите с собой веревки!

Абдулмоут отобрал дюжину своих самых ловких людей и вместе с ними двинулся к руслу реки. Остановившись у края, он осмотрелся вокруг и решил:

— Подкрасться к ним отсюда нетрудно. Вы должны подобраться к ним сзади и наброситься на них внезапно, чтобы у них не было времени на сопротивление. Если вам это удастся, я подарю вам самых сильных рабов, если нет — вы все будете убиты. А теперь — вперед!

Солдаты по одному скользнули вниз и исчезли за кустами. Со своего места Абдулмоут не мог видеть схватки, но по радостным крикам негров, которые послышались вслед за звуками короткой борьбы, он понял, что нападение прошло успешно. Тогда он вернулся к пруду и снова уселся под акацией. Ловцы рабов обступили его.

— Эти псы хотели нас выдать, — сказал араб. — Кто бы они ни были, они должны умереть, и притом немедленно!

Через несколько минут солдаты привели пленников со связанными за спиной руками. За ними двое солдат тащили на поводу верблюдов.

Шварц и Охотник на слонов во время нападения даже не успели сообразить, что происходит. Несчастье пришло так внезапно, так неожиданно, что обоим казалось, будто все это происходит с кем-то другим. Из обрывков фраз, которыми обменивались между собой негры, друзья поняли, что их ведут к Абдулмоуту.

— Мы ничего не знаем, — прошептал Бала Ибн Шварцу, — помалкивай и предоставь мне объясняться с ними!

К Охотнику на слонов уже вернулось все его хладнокровие. Он выходил невредимым и из еще более серьезных переделок и не считал свое нынешнее положение особенно опасным. В самом деле, зачем этим людям убивать двух совершенно незнакомых им белых? То, что их намерения стали известны ловцам рабов, не приходило ему в голову так же, как и то, что он стоит на пороге мгновения, которого ждал пятнадцать лет и которое представлял себе совсем по-другому.

По дороге от русла реки к пруду солдаты грубо подталкивали своих пленников в спину, и те спокойно сносили это, уверенные, что, как только они встретятся с Абдулмоутом, недоразумение разъяснится и их освободят. Неприятное изумление и ощущение нереальности происходящего, охватившие их в первый момент, постепенно стали уступать место любопытству: ведь сейчас им предстояло воочию увидеть таинственного Раба Смерти, о котором они столько слышали за последние несколько дней.

И вот они стоят перед ним, окруженные толпой ловцов рабов, которые пожирают их глазами и с нетерпением ожидают, что произойдет дальше.

— Господин, — обращаясь к Абдулмоуту, гордо начал Охотник на слонов, — по какому праву твои люди?..

Внезапно он осекся на полуслове и буквально остолбенел, уставившись на предводителя отряда широко раскрытыми глазами, в которых застыло выражение ужаса. Увидев своего нежданного гостя, Абдулмоут, в свою очередь, подскочил как ужаленный, но, казалось, не от страха, а скорее от радости. Лицо его покраснело, а глаза вспыхнули недобрым огнем.

— Эмир! — вскричал он голосом, в котором звучало мрачное торжество. — О, суровый эмир Кенадема!

— Абдурриза бен Лафиз, работорговец! — прошептал Охотник на слонов.

— Да, это я! — ликовал Абдулмоут. — Узнаешь меня ты, сукин сын?

— Аб-дур-риза… бен… Ла-физ!.. — повторил охотник, едва шевеля бескровными губами. — О, Боже! Это он, да, это он!