Читаем Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926 полностью

Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926

Мехико-сити

20/VII 1925 г.

Богомольное<a l:href="#t_ms7463_472">*</a>Большевики надругались над верой православной.В храмах-клубах — словесные бои.Колокола без языков — немые словно.По божьим престолам похабничают воробьи.Без веры и нравственность ищем напрасно.Чтоб нравственным быть — кадилами вей.Вот Мексика, например, потому и нравственна,что прут богомолки к вратам церквей.Кафедраль — богомольнейший из монашьих институтцев.Брат «Notre Dame’a»[3] на площади, — а около,запружена народом, «Площадь Конституции»,в простонародии — «Площадь Со́кола».Блестящий двенадцатицилиндровый Пакардостановил шофер, простоватый хлопец.— Стой, — говорит, — помолюсь пока… —донна Эсперанца Хуан-де-Лопец.Нету донны ни час, ни полтора.Видно, замолилась. Веровать так веровать.И снится шоферу — донна у алтаря.Парит голубочком душа шоферова.А в кафедрале безлюдно и тихо:не занято в соборе ни единого стульца.С другой стороны у собора — выходсразу на четыре гудящие улицы.Донна Эсперанца выйдет как только,к донне дон распаленный кинется.За угол! Улица «Изабелла Католика»,а в этой улице — гостиница на гостинице. А дома — растет до ужина свирепость мужина. У дона Лопеца терпенье лопается. То крик, то стон испускает дон.Гремит по квартире тигровый соло:— На восемь частей разрежу ее! —И, выдрав из уса в два метра волос,он пробует сабли своей остриё.— Скажу ей: «Ина́че, сеньора, лягте-ка!Вот этот кольт ваш сожитель до гроба!» —И в пумовой ярости — все-таки практика! —сбивает с бутылок дюжину пробок. Гудок в два тона — приехала донна.Еще и рев не успел уйтиза кактусы ближнего поля,а у шоферских виска и грудинависли клинок и пистоля.— Ответ или смерть! Не вертеть вола!Чтоб донна не могла запираться,ответь немедленно, где былажена моя Эсперанца? —— О дон-Хуан! В вас дьяволы зло́бятся.Не гневайте божью милость.Донна Эсперанца Хуан-де-Лопецсегодня усердно молилась.

[1925]

Мексика — Нью-Йорк<a l:href="#t_ms7463_477">*</a>

Перейти на страницу: