Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

В 6954 (1446) году схватили и послали великого князя Василия вместе с княгинею и детьми из прежденазванного города Углича в еще худшее заточение, губительное для всех людей, а именно — в город Вологду, стоящий неподалеку от Студеного моря. И там ему повелели жить.

И в ту же зиму князь Дмитрий послал посла своего к великому князю Борису Александровичу, говоря так: «Случилось, брат, в нашей земле, что брат наш, великий князь Василий, принес татарам целование, что отдаст им твою отчину, великое княжение тверское, и наши отчины тоже. И мы, обсудив это со своими братьями и со всей землею, схватили великого князя Василия. И о том возвещаем тебе, чтобы и ты помогал нам защищать христиан, а также и свою отчину».

И великий князь Борис Александрович тотчас же послал своего воеводу князя Андрея Дмитриевича, наказав ему разузнать истину о великом князе Василии, а сам проливал слезы. И, вдохновлен милостью Спасителя Бога, пожелал вступиться за своего брата, великого князя Василия, и поступил так, как (некогда) Ярослав.

И в ту же зиму послал великий князь Борис в Вологду наместника своего кашинского, князя Феодора Шуйского, за своим братом, за великим князем Василием. И сказал свое слово вслух, обращаясь ко всем людям: «Да будет вам ведомо, на то, конечно, воля Божия, но хотим мы в единстве быть: Борис и Василий, Василий и Борис». И донеслось то слово и до Московской земли, и все люди, князья и бояре, от знатных до простых, узнав, что объединяются оба этих военачальника, воспарили, как орлы, и, как пчелы на скопление цветочное, полетели. Со всех сторон стали стекаться люди в дом Святого Спаса к великому князю Борису Александровичу, и он принимал их, и упокоивал их, и утешал их, и помогал им, кто в чем оскудел, ибо написано: «Ваш избыток в восполнение чьего-то недостатка будет». И отпускал их всех к своему брату, великому князю Василию.

Мы же к прежнему возвратимся. Упомянутый прежде князь Феодор Шуйский, придя на Вологду к великому князю Василию, возвестил: «Брат твой, великий князь Борис Александрович, передает: “О, брат, великий князь Василий, сотворилась в нашей земле такая беда, и больше всего над тобой, над нашим братом, какой от начала века и доныне никогда еще не бывало. Ныне милостью Божией по твоей, моего брата, любви ко мне послали мы к тебе, как себя самого, посла нашего, чтобы шел ты в дом Святого Спаса и в мою отчину. А мы с Божией помощью, сколько станет сил, будем защищать тебя”». И, услышав это, великий князь Василий вздохнул из глубины сердца своего, прослезился и сказал: «Воздам хвалу всещедрому и милостивому Богу и его пречистой матери за добродетель моего брата, великого князя Бориса, что не оставил меня пребывать в скорби сей. Ведь и раньше, когда приходил на меня дядя мой, князь Юрий, со своим сыном, с тем же князем Дмитрием, и изгнал меня из моей отчины, со стола моего, ни у кого не нашел я прибежища, кроме как в дому Святого Спаса, у брата своего, великого князя Бориса Александровича. И он упокоил меня».

Великий же князь Борис плакал о своем брате, великом князе Василии, и об утрате власти его. А великий князь Василий плакал от любви и милосердия к нему брата его, великого князя Бориса. Великий же князь Борис плакал о том, что прежде видел брата своего великого князя Василия красивым и благообразным, украшенным властительским саном, а ныне — уничиженным и обнищавшим, поруганным своими же братьями. И великий князь Василий снова и снова проливал слезы, вспоминая надругательство над собою братьев своих, потерю своей власти и любовь к себе великого князя Бориса. И плакали оба долгое время.

Так же и великая княгиня Анастасия с великою княгиней Марией обнимались друг с другом и плакали неутешно. Так что и многие люди, видя таких государей плачущими, проливали из очей потоки слез. И проплакав долго, взяли оба князя друг друга за руки и пошли к вечерней трапезе. Так же и великая княгиня Анастасия с великою княгинею Марией, взявшись тоже за руки, пошли к той же трапезе и сели есть. Но в то время, когда следовало им есть и пить и веселиться, тогда они вместо веселья слезы проливали. Великий князь Борис плакал, обнявшись со своим братом, великим князем Василием. Так же и великая княгиня Анастасия, обнявшись со своею снохою, великою княгинею Мариею, плакали обе; и не было им утешения, только слова пророка Давыда: «Претворил плач мой на радость».

В ту же зиму послал великий князь Борис посла своего Ивана Давыдовича в Москву, ко князю Дмитрию, повелевая ему отступиться от великого княжения и отдать его великому князю Василию и сыну его, князю Ивану, и великую княгиню Софью веля ему отпустить и от наказания избавить. И князь Дмитрий был готов отпустить великую княгиню и от наказания избавить, но отступиться от великого княжения он не желал.