Том 8. Автобиографическая и историческая проза

7 апреля. «Телеграф»²⁴⁸ запрещен. Уваров представил государю выписки, веденные несколько месяцев и обнаруживающие неблагонамеренное направление, данное Полевым его журналу. (Выписки ведены Брюновым²⁴⁹, по совету Блудова.) Жуковский говорит: – Я рад, что «Телеграф» запрещен, хотя жалею, что запретили. «Телеграф» достоин был участи своей; мудрено с большей наглостию проповедовать якобинизм перед носом правительства, но Полевой был баловень полиции. Он умел уверить ее, что его либерализм пустая только маска.

Вчера rout у гр. Фикельмон. S.²⁵⁰ не была. Впрочем весь город.

Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной²⁵¹ и, кажется, не сердятся…

Гоголь по моему совету²⁵² начал Историю русской критики.

8 апреля. Вчера rout у кн. Одоевского. Изъяснение с S. К.²⁵³ Вся семья гр. Л**²⁵⁴, гр. Кас…, идеализированная ее мать. Сейчас еду во дворец представиться царице.

2 часа. Представлялся. Ждали царицу часа три. Нас было человек 20. Брат Паскевича²⁵⁵, Шереметев²⁵⁶, Болховской²⁵⁷, два Корфа²⁵⁸, Вольховский²⁵⁹ и другие. Я по списку был последний. Царица подошла ко мне смеясь: – Non, c'est unique!.. Je me creusais la tête pour savoir quel Pouchkine me sera présenté. Il se trouve que c'est vous!.. Comment va votre femme? Sa tante²⁶⁰ est bien impatiente de la voir en bonne santé, la fille de son cœur, sa fille d'adoption… и перевернулась.[28] Я ужасно люблю царицу, несмотря на то, что ей уже 35 лет и даже 36.

Я простился с Вольховским, который на днях едет в Грузию. Болховской сказывал мне, что Воронцову²⁶¹ вымыли голову по письму Котляревского²⁶² (героя). Он (т. е. Болховской) очень зло отзывается об одесской жизни, о гр. Воронцове, о его соблазнительной связи с О. Нарышкиной²⁶³ etc. etc. – Хвалит очень графиню Воронцову²⁶⁴.

Бринкена²⁶⁵, сказывают, финляндское дворянство повесило или повесит.

10 апреля. Вчера вечер у Уварова²⁶⁶ – живые картины. Долго сидели в темноте. S²⁶⁷. не было – скука смертная. После картин вальс и кадриль, ужин плохой. Говоря о Свиньине²⁶⁸, предлагающем Российской Академии свои манускрипты XVI-го века, Уваров сказал: «Надобно будет удостовериться, нет ли тут подлога. Пожалуй, Свиньин продаст за старинные рукописи тетрадки своих мальчиков».

Говорят, будто бы Полевой²⁶⁹ в крепости: какой вздор!

11-е апреля. Сейчас получаю от графа Строгонова²⁷⁰ листок «Франкфуртского журнала», где напечатана следующая статья²⁷¹:

S.-Pétersbourg. 27 février.

Depuis la catastrophe de la révolte de Varsovie les Coryphées de l'émigration polonaise nous ont démontré trop souvent par leurs paroles et leurs écrits que pour avancer leurs desseins et disculper leur conduite antérieure, ils ne craignent pas le mensonge et la calomnie: aussi personne ne s'étonnera des nouvelles preuves de leur impudence obstinée… (Дело идет о празднике, данном в Брисселе польскими эмигрантами, и о речах²⁷², произнесенных Лелевелем²⁷³, Пулавским²⁷⁴, Ворцелем²⁷⁵ и другими. Праздник был дан в годовщину 14-го декабря.)

après avoir faussé de la sorte l'histoire des siècles passés pour la faire parler en faveur de sa cause, M-r Lelevel maltraite de même l'histoire moderne. En ce point il est conséquent.

Il nous retrace à sa manière le développement progressif du principe révolutionnaire en Russie, il nous cite l'un des meilleurs poètes russes de nos jours afin de révéler par son exemple la tendance politique de la jeunesse russe. Nous ignorons si A. Pouchkine à une époque, où son talent éminent en fermentation ne s'était pas débarrassé encore de son écume, a composé les strophes citées par Lelevel; mais nous pouvons assurer avec conviction qu'il se repentira d'autant plus des premiers essais de sa Muse, qu'ils ont fourni à un ennemi de sa patrie l'occasion de lui supposer une conformité quelconque d'idées ou d'intentions. Quant au jugement porté par Pouchkine relativement à la rébellion polonaise il se trouve énoncé dans son poème Aux détracteurs de la Russie qu'il a fait paraître dans le temps.

Puisque cependant le s. Lelevel semble éprouver de l'intérêt sur le sort de ce poète rélegué aux confins réculés de l'empire notre humanité naturelle nous porte à l'informer de la présence de Pouchkine à Pétersbourg, en remarquant qu'on le voit souvent à la cour et qu'il y est traité par son souverain avec bonté et bienveillance…

[перевод: С.-Петербург. 27 февраля. Со времени крушения Варшавского мятежа корифеи польской эмиграции слишком часто доказывали нам своими словами и писаниями, что для продвижения своих планов и оправдания своего прежнего поведения они не страшатся лжи и клеветы: поэтому никто не будет поражен новыми свидетельствами их упорного бестыдства…