Том 8. Мир за нашим окном

В Новой Зеландии мне показали горного попугая кеа. Птица как птица — оперение более скромное, чем у других попугаев, никакой болтовни, один лишь крик: «Кеа!» Но это была знаменитая птица. До того как в здешних местах появились белые люди со стадами овец, кеа питался фруктами, семенами и лишь в малой степени насекомыми и червями. Постепенно он пристрастился обклевывать мясо и сало с овечьих шкур, развешанных для просушки, и пастухи дружелюбно относились к неожиданному помощнику. Но вот в стадах стали появляться больные овцы. На спинах у них по непонятной причине кровоточили раны. Хорошо приглядевшись к «болезни», пастухи обнаружили: раны наносил попугай! Кеа садился на поясницу овцы, выдергивал шерсть и выклевывал мясо до самых почек. Отчаянный бег и прыжки обезумевшей от боли овцы не мешали трапезе попугая. Растительноядная птица сделалась хищником, способным за один день тяжело ранить больше десятка овец…

В природе есть случаи исключительной приспособленности к какой-либо пище. Птица медоуказчик, например, питается воском. Никакой другой организм эту пищу усвоить не может.

Пир окончен. Грифы ожидают новой добычи.

Есть группа всеядных животных. Например, хорошо нам известные: барсук, кабан и медведь. Медведь ходит пастись на малинники, на овсяное поле, добывает коренья, щиплет траву, ест мед, грибы и орехи. Но он же поедает и муравьев, улиток, червей, опустошает гнезда глухарок, ловит рыбу, способен задавить лося и, однажды попробовав мясо коровы, уже неотступно будет подстерегать стадо…

Человек тоже всеяден. На нашем столе пищи растительной и животной примерно поровну.

В разных местах земли у людей в отношении пищи свои вкусы, привычки и предрассудки. Они объясняются образом жизни, условиями существования, традициями. Мы, русские, например, едим много хлеба и разного рода мучных изделий. У японцев главное блюдо — рыба. Люди Севера едят сырое мясо оленей.

Пастухи африканского племени масаев пьют молоко пополам с бычьей кровью. В Индокитае большое лакомство — мясо удава. Французы едят лягушек и виноградных улиток. В Китае едят змей, в некоторых районах Африки — пожаренную саранчу… Нас может коробить одно лишь упоминание этих блюд. Но это не больше чем предрассудок. Индийца-вегетарианца, наверное, так же коробит при мысли, что где-то люди могут есть мясо…

Среди огромного мира живых существ отдельную группу составляют падальщики. Их много. Гиены, шакалы, грифы, аисты-марабу, кондоры, разного рода стервятники, сороки, вороны, жуки-могильщики, муравьи, моль и невидимые глазу микробы являются важнейшим звеном в круговороте жизни.

Животные-падальщики наших симпатий не вызывают, но это подлинные благодетели земли. Благодаря им в биосфере поддерживается санитарный порядок. Однажды в лесу я нечаянно переехал велосипедом ужа. На обратном пути через день я увидел чистый скелет — это поработали муравьи.

В жарком климате, где всякого рода отбросы могут быть источником болезней, человек охотно терпит возле себя птиц-санитаров.

В Дели я наблюдал: огромные грифы, коршуны и стервятники парят над улицами, сидят на деревьях, на крышах домов. В Африке у любого поселка встречаешь десятка два марабу. Сонно и неподвижно стоят огромные птицы где-нибудь около скотобойни, свалки. Но стоит одной из них заметить поживу, как стая приходит в движение.

Остатки мяса, шерсть, кости, кожу, рога и перья, бумагу и тряпки, растительные отбросы перемалывает природа на жерновах жизни.

Сотни разных существ от гиганта кондора до крошки моли участвуют в этом процессе. Проблема накопления мусора на земле сейчас во многом объясняется тем, что в отбросы идет масса веществ, искусственно созданных человеком, — разного рода пластмассы, пленки. Эти отбросы природа переваривать неспособна. Замечено: одна только моль наряду с шерстью может есть и синтетику.

_{Фото автора. 28 августа 1971 г.}

Лечебница под сосной

Звери так же, как люди, болеют. Но поликлиники в лесу нет. Живой организм природа снабжает запасом прочности, и это главное, что помогает осилить болезнь. Но в критический момент организм нуждается в помощи. И эту помощь зверь или птица находят.

Однажды, сидя в укромном уголке леса, я увидел странное зрелище. По муравейнику прыгал дрозд. Он разгреб лапами верх муравьиной кучи, и я решил, что дрозд, по примеру зеленого дятла, прилетел покормиться, но дрозд и не думал клевать муравьев. Дрозд вытянул в сторону крылья, смешно подогнул хвост, взъерошился и в такой позе, прикрыв глаза, сидел минут десять.

Позже я видел на муравейниках соек, скворца, трясогузку. Все они вели себя почти одинаково: ерошили перья и явно блаженствовали… На муравьиных кучах птицы освобождаются от докучливых паразитов. Муравьи быстро «вычесывают» все, что скопилось под перьями, попутно дезинфицируя тело птицы остро пахнущей кислотой. Натуралисты подметили: едва ли не половина всех лесных птиц принимает муравьиные ванны.