Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856

Следующая часть рукописи не озаглавлена, представлена несколькими черновыми разрозненными фрагментами, многие из которых написаны карандашом. По сравнению с двумя первыми изобилует множеством начатых и недописанных листов, набросков Я вариантов отдельных сцен из жизни Тростникова и других новых героев. Начало главы I имеет авторскую нумерацию листов, что позволяет судить о количестве пропусков. В главе I отсутствуют, по-видимому, два начальных листа. На л. 3–6 изложена история Дурандихи и ее компаньонок, близкая по содержанию к главам IV и V «Повести о бедном Климе». Л. 7 и 8 отсутствуют. Л. 9-16 также представляют собой переработку глав IV и V «Повести о бедном Климе», На л. 18 заканчивается глава I и начата глава II, открывающаяся эпиграфом из стихотворения Тургенева «Человек, каких много» (1843). Далее следует написанная в строку автоцитата из «Повести о бедном Климе»: «В судорогах страданья перемог я ~ вернувшегося сознания?» (с. 243), являющаяся, по-видимому, вторым эпиграфом. Л. 16 не закончен. Логическим продолжением текста этого листа является фрагмент: «Итак, вернувшись в свою комнату ~ молодой человек вздохнул» (с. 243–244); он публикуется в настоящем томе как начало главы II части третьей (варьирующие этот и следующий за ним текст другие наброски, содержащиеся на отдельных разрозненных ненумерованных листах, см.: Другие редакции и варианты, с. 531–538). Далее следуют л. 21–22, 25–27 (последний не закончен), содержащие большую правку, Часть автографа: «…говорил так, что подобный ему восторженный юноша ~ Тростников написал требуемую записку» (с. 247–249) — представляет собой вполне законченный эпизод петербургских злоключений героя. Последующие листы рукописи не пронумерованы. На одном из них начата глава III («Петербург — город великолепный и обширный!» — с. 250), включающая в себя вставки из «Повести о бедном Климе» — размышления и переживания героя, оказавшегося без крова. Среди разрозненных листов рукописи содержится непронумерованный набросок карандашом с позднейшей правкой чернилами (рассказ Агаши о пребывании в участке). На одном из листов карандашом на тексте: «- Отри свои хорошенькие глазеночки ~ пойду я к тетушке!..» (л. 275 архивной нумерации) — помещен карандашный рисунок мужской головы. Он же воспроизводится чернилами на отдельном чистом листе рядом с шестью другими рисунками (см. об этом ниже). Наиболее целостным в последней части является набросок: «Агаша шла домой, повеся голову со смертоубийство случится, в свидетели потянут» (с. 260–279), после которого следуют специальный авторский знак карандашом и помета: «до этих пор». На л. 277 (архивной нумерации), в верхнем углу, рядом с текстом: «Агаша шла домой со думая о своем беспомощном положении», авторская помета: «Тростников, часть III».

Черновой набросок: «- Вам опять хуже! — сказала она с добродушным испугом ~ покачнулась и бух в воду… ха! ха!» (с. 244–245), являющийся продолжением фрагмента: «Итак, вернувшись в свою комнату ~ молодой человек вздохнул» — и входящий в текст главы II части третьей, с поправками, зачеркиваниями, дополнениями на полях — ГБЛ, ф. 195, М 5758. 2/2, л. 1–2.

Черновой набросок: «- Вот завтра я пойду на лаву ~ еще не успела испортить, заразить тлетворным дыханием своим…» (с. 245–247), входящий, судя по логике повествования, в текст главы II части третьей, — ГБЛ, ф. 195, карт. I, № 1, л. 1–2 (на обороте л. 2 автограф стихотворения «И так за годом год… Конечно, не совсем…», <1843–1844>).