Том 8. Проза, незавершенное 1841-1856

…того только и требуете от книги! Забвения подавляющей действительности ~ Киньте же ее поскорей, читатель деликатный и благовоспитанный! — О текстуальном совпадении этого абзаца с рецензией Некрасова «„Музей современной иностранной литературы“, вып. 1 и 2», в которой речь идет о «деликатных и благовоспитанных порицателях» «натуральной школы», см. выше, с. 712. Вариант этого текста повторяется в повести «Сургучов» (см. с. 292). Ср. также статью Белинского «Взгляд на русскую литературу 1847 года», посвященную характеристике «натуральной школы» и отношения к ней читателей, которые, «но чувству аристократизма, но любят встречаться даже в книгах с людьми низших классов» (Белинский, т. X, с. 299). «Представьте себе человека обеспеченного, может быть, богатого, — писал Белинский, — он сейчас пообедал сладко, со вкусом <…> и вот берет он книгу <…> Книга говорит ему, что не все на свете живут так хорошо, как он, что есть углы, где под лохмотьями дрожит от холоду целое.: семейство, может быть недавно еще знавшее довольство, что есть, на свете люди, рождением, судьбою обреченные на нищету, что последняя копейка идет на зелено вино не всегда от праздности и лени, но и от отчаяния <…> И нашему счастливцу неловко <…> А все виновата скверная книга: он взял ее для удовольствия, а вычитал тоску и скуку <…> Прочь ее! „Книга должна приятно развлекать; я и без того знаю, что в жизни много тяжелого и мрачного, и если читаю, так для того, чтобы забыть это!“ — восклицает он» (Белинский, т. X, с. 298).

…ставни были, да ветром оторвало, а иная еще и цела ~ лучше бы ее уж скорей сняли, чем висеть ей на волоске и каждую минуту ждать конца себе… — Фраза, возможно восходящая к описанию поющих на «свой особенный голос» дверей в «Старосветских помещиках» Гоголя: «…та, которая была в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стонущий звук, так что, вслушиваясь в него, очень ясно наконец слышалось: батюшки, я зябну!» (Гоголь, т. II, с. 17–18).

История старой девы сложнее и запутаннее ~ о флакончиках с духами, благовонных мылах и, наконец, о нем, который так любил ее… — Ср. рецензию Белинского на роман Ф. Бремер «Семейство, или Домашние радости и огорчения» (ОЗ, 1844, № 1): «…если они остаются на всю жизнь девицами, то и до гробовой доски верят счастию, мечтают о нем. Это исключительная привилегия старых дев <…> бедняжки сейчас ударяются в розовые мечты о счастии и о нем — и каково же будет их разочарование, когда ни один он ни в грош не оцепит их прекрасной души, которая как ни хороша, а все-таки совсем не то, что души» (Белинский, т. VIII, с. 103).

Такой стоицизм ~ выражается словом «околотился». — Околотиться — привыкать к побоям, к дурному житью (Даль, т. II, с. 607).

…не только треуха или другой сильной возбудительной меры… — Треух — здесь в значении: оплеуха, пощечина.

…по часам Он предавался безотчетным Мечтам и снам ~ И не дерзал коснуться пальцем Ее руки. — Отрывок из стихотворения Тургенева «Человек, каких много». Первые строки процитированы Некрасовым неточно. У Тургенева: «И по часам Стал предаваться безотчетным „Мечтам и снам“» (Тургенев, Соч., т. I, с. 45). Возможно, здесь содержится намек на «Мечты и звуки» Некрасова. См. также стихотворение «Женщина, каких много» (1846), явившееся творческим откликом поэта на стихотворение Тургенева.

— Фи! Ты ешь лук! ~ — Кто же любит лук? — возразил он с аристократизмом… — В фельетоне Некрасова «Хроника петербургского жителя» (ЛГ, 1844, 27 апр., № 16) этот мотив повторяется в несколько измененном виде: «Матрена Ивановна удивительно любит лук. Вот оттого она дома всегда сидит и в хорошее общество ни ногой» (ПСС, т. V, с. 421).