Несется жизнь, овеевая,проста, суха.Живу в домах Стахеева я*,теперь Веэсэнха*.Свезли, винтовкой звякая,богатых и кассы.Теперь здесь всякиеи люди и классы.Зимой в печурку-пчелкусуют тома шекспирьи.Зубами щелкают, —картошка — пир им.А летом слушают асфальтс копейками* в окне:— Трансваль, Трансваль, страна моя,ты вся горишь в огне!* —Я в этом каменном котлеварюсь, и эта жизнь —и бег, и бой, и сон, и тлен —в домовьи этажиотражена от пят до лба,грозою омываемая,как отражается толпаидущими трамваями.В пальбу присев на корточки,в покой глазами к форточке,чтоб было видней,я в комнатенке-лодочкепроплыл три тыщи дней.
12
Ходят спекулянты вокруг Главтопа*.Обнимут, зацелуют, убьют за руп.Секретарши ответственные валенками топают.За хлебными карточками стоят лесорубы.Много дела,мало горя им,фунт — целый! —первой категории.Рубят, липовыйчай выкушав.— мы не Филипповы*,мы — привыкши.Будет обед, будет ужин, —белых бы вон отбить от ворот.Есть захотелось, пояс — потуже,в руки винтовку и на фронт. —А мимо —незаменимый.Стуча сапогом,идет за пайком —Правление выдалоурюк и повидло.Богатые — ловче,едят у Зунделовича*.Ни щей, ни каш —бифштекс с бульоном,хлеб ваш,полтора миллиона.Ученому хуже:фосфор нужен,масло на блюдце.Но, как на́зло,есть революция,а нету масла.Они научные.Напишут, вылечат.Мандат, собственноручный,Анатоль Васильича*.Где хлеб да мяса́,придут на час к вам.Читает комиссармандат Луначарского:«Так… сахар… так… жирок вам.Дров… березовых… посуше поленья…и шубу широкогопотребленья.Я вас, товарищ, спрашиваю в упор.Хотите — берите головной убор.Приходит каждыйс разной блажью.Берите пока штоногу лошажью!»Мех на глаза,как баба-яга,идут назадна трех ногах.