Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом

И с мутным взором колдуна,

Где разноликие народы

Из края в край, из дола в дол

Ведут ночные хороводы

Под заревом горящих сел.

Где ведуны с ворожеями

Чаруют злаки на полях,

И ведьмы тешатся с чертями

В дорожных снеговых столбах.

Где буйно заметает вьюга

До крыши – утлое жильё,

И девушка на злого друга

Под снегом точит лезвеё.

Где все пути и все распутья

Живой клюкой измождены,

И вихрь, свистящий в голых прутьях,

Поёт преданья старины…

Так – я узнал в моей дремоте

Страны родимой нищету,

И в лоскутах её лохмотий

Души скрываю наготу.

Тропу печальную, ночную

Я до погоста протоптал,

И там, на кладбище ночуя,

Подолгу песни распевал.

И сам не понял, не измерил,

Кому я песни посвятил,

В какого бога страстно верил,

Какую девушку любил.

Живую душу укачала,

Русь, на своих просторах, ты,

И вот, она не запятнала

Первоначальной чистоты.

Дремлю – и за дремотой тайна,

И в тайне почивает Русь,

Она и в снах необычайна.

Её одежды не коснусь.

Не нравится вам Блок – можете «тарабарский стих» читать. Тарабарский – это так называемый енохианский язык, или язык ангелов. Вот многие «знающие» утверждают, что надо строго слова выговаривать. Наподобие: «АНУ-ОР-ДОН-ОС-СИ-ТОЭН», или: «ШОХ-МАНУ-АРИДОС-ШАМ-ВЕЙ-ХАЙ». А наставники Спаса говорили, что нет никакого смысла в тарабарском стихе. Мели, что пойдёт! Наподобие:

Бара куда силя манна,

Мели ния сура сана!

Вола бия каря лия,

Мила рада чура сия!

Ничего ровным счётом в этих словах нет. Говори, чтобы лилось! Пусть без смысла! И это даст тебе проскочить в воронку. А что будет потом? А вот об этом как раз ничего и не говорится! Иначе о какой Стихии можно говорить?

Может, потому наставники и подчёркивали, что никаких заговоров тут не надо. Читая заговор, ты вольно или невольно будешь стараться не потерять смысла – и при этом непременно потеряешь возможность прорваться в Стихию. Не сопротивляйся! Попытка же быть осмысленным (а мы все стремимся придерживаться смысла, и непременно здравого) – это и есть сопротивление Току Жизни.

Так ли оно? Тут уж судите сами!

Ещё один «приём» прохода в «преддверие Стихии» – это кидать камни в воду. Самое заурядное действие несёт в себе глубочайший подтекст! Это раскрытие Сущего! Для чего нужно 27 камней! И ещё один.

Сядь, говорили наставники, на высоком берегу. Положи рядом с собой этот самый «ещё один» камешек. Он будет для тебя твоим сторожком. После чего погуди чуть, спой песню реки, окружающего леса, того пространства, в котором ты находишься. Покачайся из стороны в сторону. А когда мир тебе отзовётся, загудит всё окрест, а он обязательно загудит, начни неторопливо кидать камешки в воду. И когда камень будет входить в воду, произноси громко звенящее «Я». И не прислушивайся ни к каким ощущениям. Не жди ничего. Не торопись! В минуту по камню. Не чаще! Это своего рода медитация. А что будет из всего этого? Не вем того!

А когда возвращаться будет тебе пора, возьми сторож-камень в руку, стукни им о землю трижды и скажи тоже трижды: «Я есть! Я здесь!» И всё… И никаких больше пояснений! Разговор же о Харобре. Разве что завяжи узелок на верёвочке после того, как завершишь своё действо, а её саму повяжи на посох. Так вот и накопишь ты заруку, которая станет для тебя ключом в «преддверие Стихии». Достаточно потом взять этот посох, а именно на него вязали по чуточке заруку, стукнуть им оземь да устремить взор свой в водную стать – предстихию, и откроется Вода для тебя! Так вот и поучали наставники в Спасе! Опять же, так оно или не так, кто его знает…

Ну и ещё один «приём» прохода в стать Воды – разговор с ней! Как и в предыдущих «приёмах», данное действо лучше всего производить около полуночи, на перекрое дня. Распусти пояс, сядь подле берега и вначале слушай воду. Ночью и днём у реки разные голоса. Их хорошо бы их оба начать слушать. А потом начни говорить так, чтобы твой глас и глас реки совпали. Вот тут-то и откроется тебе стать водная.