Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

А потом придала троянцам храбрость гибель Паламеда, так как угасла дерзость Ахиллея, ибо очень любил Ахиллей Паламеда и разгневался из-за его гибели, и не хотел выходить на битву. Дисевес Нисиотенин, хранивший ненависть к Паламеду, оклеветал его перед царями, будто бы он добра желает троянцам. И был забит Паламед камнями. О горе! Что творишь ты, зависть! Паламед же не сказал ни слова, только изрек: «О бедная истина! Тебя оплакиваю, ибо ты раньше меня погибла!» И так он умер. Ахиллей же горько оплакивал его и не хотел выходить на битву. И это придало дерзость Ектору и его соратникам. И начинают они с эллинами битву жестокую, и падают, как колосья, тела греков, то есть эллинов, и проливаются озера крови. И просили (греки) Ахиллея выйти на битву, и не соглашался он, пока не был убит могучей рукой Ектора Патрокл, которого очень любил Ахиллей. И это побудило его выйти против троянцев. Вышел Ахиллей на брань, (словно) огнем пышущий, и громит полки, и убивает лучших воинов. И тогда призывает Приам на помощь амазонок. И снова брань была лютая. Погибают многие, и все меньше остается соратников у Приама. И упросил он Тавтантия, индийского царя, и тот прислал бесчисленное множество воинов. Индийцы же все темнолицы, и, видя их необычный облик, греки-эллинцы устрашились их вида, и оружия их и зверей, которых приручили индийцы, испугались, и задумали ночью бежать и оставить Трою. Но все же вышли против темнолицых, и кровью индийской обагрились поля, и струи Скамандра смешались с кровью. И в это время настали дни праздничные у эллинов, а также у варваров, и всем был отдых от битв и трудов. И тогда толпы эллинов, то есть греков, и троянцев смешались, и никто никому не смел никакого зла причинить по случаю праздника.

Потом же увидела ночью сон царица Евтропия, жена Ектора царя, сына Приамова. И, проснувшись, пришла она в спальню свекра своего, Приама царя, и начала со слезами говорить ему, чтобы не пускал утром сына своего Ектора биться с Ахиллеем, ибо, — сказала, — будет он убит. И поведала ему сон: «Видела я, что вышел из Трои медведь, а из греческого войска — вепрь, и начали биться. И распорол вепрь медведя, и утащил его в греческие полки, и более не видела его. И, если отпустишь Ектора, не надейся его больше увидеть». И Приам, утешив ее, проводил до спальни. И, когда настало утро, приготовился Ектор царь к сражению с Ахиллеем. И вышли навстречу Ектору знатные троянки, мать его, Екама царица, и жена его, и сестры его, и стали уговаривать, чтобы не ходил он на битву, но Ектор их не послушал. Мать его, царица Екама, умоляла его не ходить и спасти свою жизнь, плакала и, обнажив одной рукой грудь и указывая другой на сосцы, говорила Ектору: «О чадо мое! Постыдись груди моей и пожалей меня; когда давала я тебе эту грудь, забывал ты свои младенческие печали, так вспомни же, как кормила тебя, и воздай же мне за это, пощадив себя самого». И жена его, взяв сына его, бросила его перед Ектором и взмолилась: «Пожалей, — сказала, — меня и его, любимого!» И не послушал он. Она же сказала: «О Ектор, подожди меня немного!» И, пойдя в спальню, сняла с себя дорогие одежды, и оделась в черные вдовьи, и, подойдя к Ектору, сказала: «О Ектор, если не повернешь назад, то суждено мне их носить по тебе». Но и этим не вызвала в нем жалости, и не послушал, а пошел навстречу Ахиллею. И, сойдясь, не бились в тот день, но порешили биться наутро. И в тот день перебил Ектор семь уров греческих, то есть семь полков. А наутро вышел Ектор царь и стал сражаться с Ахиллеем. И напал Ахиллей на Ектора и, пронзив его, убил. И пал Ектор мертвым. И взял тело его Ахиллей, и понес в свой стан. И потом громит он полки и убивает ратоборцев.