Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

И так, о чадо, преодолев большой путь, пройдя пределы рая, ближние и дальние, и жилища ада, которые сокрушил Господь Бог наш Иисус Христос, возвратились мы на запад, где горькие муки и страдания ждут убогих, таких же, как и я, грешников. Показали мне все это ангелы Господни и сказали мне: “Видишь, от какой великой беды избавил тебя Господь?” Ибо видели мы эти темные сокровенные места, где во тьме и сени смертной разные души от века заключены, как песок на берегу морском или как прах земной. И пребывают в забвении грешники, и не могут они видеть там свет сладкий, иные же вопиют неустанно: “Увы мне!” И беспрестанно восклицают горько, алчущие духовно и жаждущие пития спасения, свободные от всякой одежды духовной и изъедаемые скверными прегрешениями: “Ох, ох, увы!” Всегда, о чадо, как я прежде говорила, жаждут они душевного света, но тщетно взывают, ибо нет прощения. Иногда, когда душа проходит, там появляется свет, ибо ангелы Господни освещают те места, где идут, показывая душам праведных все, что там есть, чтобы видели, от какой горькой тьмы убереглись. И вернулись мы на чистый праведный путь повелением Господним, к благой жизни.

Как же долго все это происходит? Это произошло в течение сорока дней с того дня, как отошла я от моего бренного тела к сему покою, в котором видишь меня, не моему, но преподобного отца святого Василия угодника Божия, который еще живет в мире том и приводит к Господу Богу души гибнущие и грешные как благовонное курение в жертву духовную. Ибо здесь было много иных душ со мною, которых прежде меня он отвратил от путей греховных, очистил их совершенно и спас для Господа. Ибо видела здесь души господина Иоанна и госпожи Елены, супруги его, которые хорошо послужили ему в мире том, души других людей из дальних времен, которых я не знаю. Но, однако, пойдем со мной и войдем внутрь, чтобы ты узнал, где я пребываю. Ибо господин наш, избравший нас, преподобный отец, духом своим сейчас сюда пришел».

Когда мы пришли, я посмотрел на преподобную. И вся она была окроплена божественным маслом и помазана нардовым миром, истинным и драгоценным, и в удивлении восхищался я. Она шла передо мной, облаченная в белую, как снег, ризу, и на голове ее был плат из виссона. И вошли мы будто во двор, вымощенный золотом и украшенный сверкающими каменьями, и ничто его не оскверняло. Посреди же златоподобных камений были насажены прекрасные цветущие сады, и всякий, кто смотрит на них, радуется и веселится неизреченно. Когда мы взошли на этот двор, увидел я палаты светлые, изумительно построенные, небывалой высоты. И там же, возле тех палат, у самого входа в них, стоял большой трапезный стол, локтей в 30, он был из камня изумрудного, испускающего светлые лучи. Прекрасный цветущий миндальный сад смыкался над трапезой и неописуемо украшал ее. На трапезе же стояли большие позлащенные блюда, блистающие, как молния, лежали изумруды, светлые сардониксы и разные другие камни райские, прекрасные и совершенные. Между ними лежали яства, плоды неописуемые и пестро украшенные, багряные или молочно-белые видом, как стебли лилейные и красные, и другие, небывалые и несказанные. И разные великолепные цветы лежали на блюдах, и неизреченные плоды поверх тех цветов, непостижимые для ума человеческого. Каждый плод имел свой особый вкус, и насытившийся сладостью их воедино смешавшихся благоуханий уже ничего не желал более.

Святой блаженный Василий сидел во главе чудной трапезы, как господин над всеми, в славе почивая. Стол же был светел от изумительного блистания и испускал лучи. Многие с ним на трапезе наслаждались дивными теми плодами и прекрасными цветами, и были они не как люди, имеющие плоть, но будто созданы светлыми солнечными лучами. Имели они образ бесплотный, неувядающий и не разделялись на мужчин и женщин. Сколько бы ни вкушали они от трапезы той дивной, все умножалась эта чудная райская пища, потому что была она духовной и мановением Господним здесь сохранялась. Вкушающие же были исполнены неизреченной радостью и весельем благодатным, и веселыми лицами друг к другу обращались, и вели сладкую прекрасную беседу. Черпали они нечто огненно-красное, очень ярко сверкающее и безвещественное сияющими, как снег, некими чашами. Когда кто-нибудь из них пил из такой чаши дивную ту влагу, от одного только вида которой они приходили в несказанное веселье, тотчас неизреченным наслаждением Святого Духа переполнялись все на долгое время, и сияли, как свет, их чудесные лица. И служившие им огневидные юноши — прекрасны и белолицы, как руно, и мышцы их как молоко, облачены же они в красные ризы, бесплотны, украшены дивно, и ноги их белоснежные препоясаны тремя рядами блестящих повязок, как небесной радугой, и головы их украшены златыми каменьями, бисером и разными искусными венцами.