Том 8. Замок ужаса

Он осекся и, придерживая шляпу, поспешил вниз. В голове Грегори творилось нечто невообразимое. Девять детей! Девять! Как будто миссис Грендон ничем не отличалась от животных в стойле. Даже рисунок на обоях казался ему тошнотворным, словно сам дом воплощал собой болезнь. Из спальни доносились мяукающие звуки, в которых не было ничего человеческого.

Грегори ошеломленно стоял на лестнице: ему казалось, что крики младенцев проникают прямо в его мозг. Снаружи послышался стук копыт доктор возвращался в Коттерсолл. Из комнаты Нэнси не доносилось ни звука. Грегори догадывался, что она прячется от него, чтобы избежать позора, и в конце концов заставил себя спуститься по темной лестнице вниз. Из-под лестницы выскочила кошка, а за ней дюжина котят. Козлята все еще резвились в комнате. В камине лежали остывшие угли — огонь не поддерживали с вечера.

— Могу поспорить, ты такого не ожидал!

Грегори резко обернулся. Из кухни вышел Грабби, держа в руке ломоть хлеба с куском мяса. Он увлеченно жевал, улыбаясь Грегори.

— Вот это мужик, фермер Грендон! — воскликнул он. — Еще ни одному мужчине в этой стране не удавалось сделать девять детишек за один заход!

— Где фермер?

— Я говорю, еще ни одному мужчине в этой стране…

— Да, я уже слышал. Где фермер?

— Работает, наверно. Так вот, еще ни одному мужчине…

Не дослушав, Грегори выскочил во двор и за углом дома наткнулся на Грендона. Фермер нес на плече вилы с огромной охапкой сена. Грегори встал у него на пути, но тот обошел его стороной.

— Джозеф, я бы хотел поговорить с вами.

— У меня много работы. Очень жаль, если вы сами не видите.

— Я бы хотел поговорить о вашей жене.

Грендон не ответил. Он работал как одержимый, сбрасывая сено на землю и тут же возвращаясь за очередной охапкой. Говорить с ним сейчас было непросто. Коровы и недавно родившиеся телята то и дело издавали тревожные, не похожие на обычное коровье мычание, звуки. Грегори пошел следом за Грендоном обратно к стогу сена; фермер шагал с мрачной решимостью, не замечая ничего вокруг. Глаза его глубоко запали, губы были плотно сжаты. Грегори положил руку ему на плечо, но фермер сбросил ее. Насадив на вилы громадную охапку сена, он развернулся столь резко, что Грегори пришлось отскочить, чтобы не оказаться у него на пути.

Наконец, Грегори потерял терпение. Войдя следом за Грендоном в коровник, он захлопнул за собой дверь и задвинул засов. Грендон даже не пошевелился.

— Джозеф, что с вами? Почему вы вдруг стали таким бессердечным? Ваша жена наверняка нуждается в том, чтобы вы были рядом!

Фермер повернулся к Грегори, глядя на него невидящими глазами и выставив перед собой вилы, словно оружие.

— Я был с ней всю ночь, пока она рожала.

— Но сейчас…

— Сейчас с ней сиделка из Дерхэма. Я всю ночь провел там. А теперь мне нужно заниматься делами на ферме — вы же знаете, будет хороший урожай.

— Чересчур хороший, Джозеф. Остановитесь и подумайте…

— У меня нет времени на пустую болтовню.

Бросив вилы, он отодвинул Грегори в сторону, отпер дверь и распахнул ее. Крепко взяв молодого человека за руку, он повел его вдоль овощных грядок.

Листья раннего салата были просто гигантскими. Грендон гордо шагал вдоль рядов свежей зелени, выдергивая пучки молодой редиски, моркови, лука и тут же отбрасывая их через плечо.

— Смотрите, Грегори, все всходы крупнее, чем когда-либо, и появились на несколько недель раньше! Урожай будет небывалый. Взгляните на поле! Взгляните на сад! — Он широким жестом обвел ряды деревьев, усыпанных бело-розовыми цветами. — Что бы это ни означало, мы просто обязаны этим воспользоваться. На следующий год такого может уже не быть. Да это же просто сказка!

Фермер замолчал и, казалось, тут же забыл о существовании Грегори. Уставившись в землю, столь внезапно ставшую плодородной, он снова направился в коровник, откуда доносились звуки льющейся воды — Некланд ополаскивал молочные бидоны.

Весеннее солнце грело спину Грегори. «Внешне все нормально, — сказал он сам себе. — Ферма процветает». Из-за свинарника слышались голоса рабочих, готовивших место для нового коровника. «Наверное, — уныло подумал Грегори, — беспокоиться не о чем». Он медленно направился назад, к дому. Делать нечего; пора возвращаться в Коттерсолл… но сначала нужно увидеться с Нэнси.

Нэнси была на кухне. Некланд принес ей парного молока, и она с усталым видом пила его из ковшика.

— О, прости, Грег, что я убежала от тебя. Просто я очень расстроилась.

Она подошла и положила руки ему на плечи, чего никогда раньше не делала.

— Бедная мама, боюсь, ее рассудок не вынес рождения стольких детей. Она говорит очень странные вещи, я никогда от нее такого не слышала; почему-то ей кажется, что она снова стала ребенком.

— Ничего удивительного, — ответил Грегори, гладя ее по волосам. — Ей станет лучше, когда пройдет шок.

Они поцеловались; Нэнси протянула ему ковшик молока. Грегори отхлебнул и тут же с отвращением выплюнул.

— Тьфу! Что за гадость? Никак Некланд хочет тебя отравить? Ты его пробовала? Оно горькое, как полынь!

На лице Нэнси появилось озадаченное выражение.