Том 9

Буйносов. Говорю: так жить знатным особам – это разве жизнь, это – тартарары.

Таратутин. А мы живем в Москве ничего себе, богу молимся.

Алексей. Молитесь, молитесь, бояре, бог милостив.

К ним подходят еще бояре.

Молитвы у нас никто не отнимет.

Таратутин(не расслышав). Чего отнимать-то хотят, – денег опять, что ли, надо?

Буйносов. Ох, господи…

Вяземский. Денег! Опять денег?

Алексей. Не знаю, ничего не знаю бояре… Мне-то, убогому, ничего не надо, ни денег, ни крови человеческой. Была бы тишина да покой… Ох, опять я гляжу на эти стены, – вот она где, Россия, дедовская, истовая…

Буйносов. Русь православная без немецких сосисок…

Вяземский. Нет ее! Кончили Русь православную! Хоть в Литву, хоть в Польшу без оглядки беги…

Алексей(рукой коснулся его волос). Какой ты горячий, Вяземский, какой глупый…

Вяземский. Алексей Петрович, уж дальше поганить – некуда… В Грановитую палату, на седьмое-то небо – чернь влезла… Входят, гляди, как смело, купчишки, аршинники…

Таратутин. Не верит нам государь Петр Алексеевич, аршинникам стал более верить.

Буйносов. Ох ти!..

Алексей. Государь не милостив, да бог милостив. Государь делает свое, а бог свое… У гишторика Барония сказано: король французский Хильперик[78] повреждал уставы церковные и отымал имения, а бог его и убил.

Вяземский. Убил?

Таратутин(засопев). По-стариковски дозволь, Алексей Петрович, в плечико тебя… (Целует.)

Буйносов. Сядем, царевич, сядем, бояре, – князь Ромодановский шествует… Князь-кесарь, ох ти!

Вяземский. Монстра преужасная…

Алексей отходит от бояр, кланяется Ромодановскому, садится.

Ромодановский (входит в царском облачении). Садитесь, бояре, садитесь, иеромонахи, садитесь, торговые люди. (Садится на стул рядом с троном.) Государь Петр Алексеевич изволил собрать вас для думы и совета о великом и неотложном государском деле. Все ли в сборе?

Входит П е т р в царском облачении – в ризе, в бармах, в мономаховой шапке, – поверх голландского платья, в руках – скипетр и держава. Садится на трон.

Петр(Ромодановскому). Читай, князь-кесарь.

Ромодановский (поднявшись, читает). Известно, сколько положено несносных трудов для устроения государства нашего. Вернули мы наши древние вотчины на балтийском побережье. Укрепили Азов и Таганрог. Построены флоты в трех морях. В заботах о процветании торговли и разных мануфактур повелено торговым людям для ведения своих дел учредить Бурмистерскую палату и городские ратуши. Начало положено и тому, чтобы русское государство не одной византийской спесью было сильно, но стало могучим и преуспевающим в ратном деле, в мануфактурах и в горном промысле, в науках и в искусствах. И более того преуспели бы мы, кабы не разорительная война со шведами, коим помогают европейские государства, ненавидящие нас. Восемь лет бьемся мы со шведами… Ныне кровожаждущий Карл со всем своим войском вторгся на Украину. Гетман Мазепа, ища отторжения Украины, воровски изменил нам. На Дону атаман Кондратий Булавин поднял великую смуту. Король Карл идет на Москву. В сей грозный час надлежит каждому отложить попечение о себе. О спасении государства думайте, русские люди. Казна государева пуста…

Среди сидящих волнение.

Таратутин. Казна пуста, а у нас и подавно в кармане – блоха на аркане.

Вяземский. Все, все отдали на корабли да на Преображенские мундиры.

Буйносов. Пшеницу – весь урожай в казну отдал, солонины десять бочек – в казну отдал… Холопов одним толокном кормлю. А у меня две девки на выданье, платья немецкие им шей, кофием пой, а кофей – восемь гривенничков… Щеки брить каждый раз цирульнику два алтына плати… Откуда у нас деньги?

Петр. Деньги нужны немедля, бояре. Давайте любовно… Князь Таратутин…

Таратутин. Слышу плохо, государь.

Петр (отдавая скипетр и державу Ромодановскому). Сядь на мое место. (Сходит с трона, на который садится Ромодановский, достает из кармана записку.) По фискальной сказке[79] у тебя в чулане зарыло дедовского серебра и золота на сорок тысяч рублей.

Таратутин. Лгут! По злобе обнесли, ей-богу.

Петр. У тебя, князь Вяземский, золотой и серебряной посуды на двадцать тысяч рублей сказано, и ты ее спрятал и ешь на деревянной и глиняной.

Вяземский. Бери! Снимай рубашку!

Петр. И сниму. Ты, князь Роман Борисович, взял на откуп за десять тысяч рублев кабаки в Новгороде и Пскове, а прибыли с тех кабаков получил пятьдесят тысяч.