Том 9

Бульвар. На скамейке сидит Симон с газетой. В стороне торговка продает на тележке бобы.

Торговка(кричит). Арико вер! Арико, арико-ко![35]

Женщина в шали. Почем за ливр?

Торговка. Подумайте-ка сами. Вот продала на восемьсот франков, а надо купить дочери кашемиру на юбку, да чулок, да вина. Вот я все деньги и ухлопала… А нужно еще масла да соли. А хлеба вторую неделю не видим. С каждым днем все труднее жить, вот что я вам скажу.

Женщина в шали. Моя девочка со вчерашнего дня не ела, – может быть, вы уступите немного?

Торговка. Говорю вам – не могу. Проходите, гражданка…

Накрашенная женщина. Все, все с голода скоро подохнут, будь я проклята.

Хромая женщина. Вот она, ваша свобода, – умирать с голоду.

Накрашенная женщина. И они еще запрещают заниматься нашим ремеслом. Пусть мне отрубят голову, а я буду водить к себе мужчин. Я хочу есть. Все мы сдохнем.

Хромая женщина. Скоро, скоро придет и им черед, увидите.

Торговка(хватает хромую за юбку). Подождите-ка, гражданка, что-то ваше лицо мне знакомо.

Хромая женщина. Пусти, не смей меня хватать!

Торговка. Она! – я ее знаю, это аристократка. Держите ее, граждане!

Симон(подходит). Раскаркались, вороны! Что случилось?

Торговка. Позовите полицейского комиссара. Я добрая республиканка. Я требую, чтобы ее арестовали. Это бывшая маркиза де Шеврез. У нее на конюшне засекли до смерти моего родственника.

Хромая. Врешь, врешь, врешь!

Симон. Ого, вот оно что – заговор!

Накрашенная женщина. Врете вы все. Я не позволю трогать хромую. Она тряпичница. Тогда и меня берите вместе с ней.

Симон. А ты кто такая?

Накрашенная женщина. Я проститутка.

Симон. Ах, черт вас возьми, да здесь вас целая шайка! (Машет двум появившимся солдатам милиции.) Граждане, ведите-ка их всех к комиссару.

Шум, давка. Женщин уводят. Несколько женщин выбежали из толпы и опрокинули тележку с бобами.

(Гражданину в парике.) Вот видишь, почему добрый республиканец должен проводить круглые сутки на улице. Каждую минуту вспыхивают контрреволюционные заговоры. А ты читал сегодняшний декрет?

Гражданин в парике. Какой?

Симон(развертывает газету). Нищета объявлена священной. Священная нищета! Какие времена, а? Философские времена! Благороднейшие времена!

Гражданин с книжкой(гражданину в парике). Пьер, идем.

Гражданин в парике. Куда?

Гражданин с книжкой. В Конвент. Мне говорили: сегодня будет выступать Дантон. Его голова висит на волоске.

Гражданин в парике. Что это у тебя за книга?

Гражданин с книжкой. Анакреон. С пометками на полях. (Оглядывается, шепотом.) Собственноручными пометками короля.

Гражданин в парике берет у него книжку. Залившись слезами, раскрывает ее и целует.

Гражданин с книжкой. Ты сошел с ума!

Они уходят.

Симон. Эге, тут тоже что-то не того. (Подозрительно идет за ними.)

У опрокинутой тележки появляется женщина в шали. Она собирает бобы. Дантон смотрит на нее, выйдя из-за деревьев.

Женщина в шали(испуганно). Здесь, я думаю, не больше двух ливров?

Дантон. Да, я думаю, ни в каком случае не больше двух ливров.

Женщина в шали. Я положу ей деньги на тележку, но я положу меньше, чем она просила за два ливра. У меня больше нет денег. Моя девочка голодна. Если б вы знали, как тяжело жить.

Дантон. Для жизни наше время приспособлено плохо. Вы правы.

Женщина в шали. Я не жалуюсь. Разве я имею право жаловаться?

Дантон. Вы очень красивы. Вы это знаете?

Женщина в шали. Что вы, я так подурнела, сама себя не узнаю. Одна только моя дочка и находит меня красивой. Благодарю вас. До свидания.

Дантон. Подождите. (Снимает с пальца и дает ей кольцо.) Возьмите.

Женщина в шали. Но это очень ценная вещица. Я не могу взять.

Дантон. Прошу вас взять это кольцо на память от меня. Вы вдова?

Женщина в шали. Да, мой муж убит.

Дантон. На войне?

Женщина в шали. Нет. Его убили напрасно. Мой муж был поэт. Он должен был стать великим поэтом. Я ночью вытащила его тело из целой горы изрубленных трупов, а он мог быть гордостью Франции.

Дантон. Это было в сентябре?