Том 9

Сигамба, приодевшаяся на последнем ночлеге, вышла вперед, ведя за руку Сузи, поверх белого платья которой был накинут роскошный каросс из леопардовой шкуры, подаренный ей Сигвой.

— Кто эти женщины? — спросил Сигва, обратившись опять к старикам.

— О белой я могу только сказать, что она прекраснее всех женщин, которых я когда-либо видал, — ответил тот же старик. — А ее спутница… Великий Дух! Если глаза мои не обманывают меня, то это наша Сигамба Нгеньянга.

— Да, это действительно Сигамба Нгеньянга, — сказал Сигва. — Она узнала от духов своих предков о постигших вас бедствиях и пришла помочь вам. Пусть она сама расскажет вам свою историю и историю Белой Ласточки, которая сопровождает ее.

Сигамба рассказала все, что нашла нужным, о себе и о Сузи. А потом произнесла такую речь, что старики слушали ее, затаив дыхание и боясь пропустить хоть одно слово.

Речь свою она закончила следующими словами:

— Я пришла к вам назад, жалея вас, хотя вы, оскорбившие меня, и не стоите жалости. Но я решила, что вы уже достаточно наказаны, и хочу помочь вам и вывести вас из вашего бедственного положения. Если вы примете меня вместе с Белой Ласточкой, с которой я поклялась никогда не разлучаться, то счастье вновь озарит вас; если же оттолкнете нас, то все погибнете от копий Дингаана. Но мы вам не навязываемся; делайте, как хотите. Нам ничего от вас не нужно; мы жили и проживем без вас, и если пришли к вам, то только потому, что желаем вам добра. Но помните, что мы будем жить у вас как правительницы, слово которых — закон и воля которых священна. Если вы позволите себе хоть чем-нибудь оскорбить нас, участь ваша будет решена бесповоротно. Спросите вот у вождя красных кафров, какая власть у Белой Ласточки; он вам подтвердит мои слова.

Сигва рассказал, что сделала для него Белая Ласточка, и добавил, что очень хотел бы удержать ее у себя, но она не желает оставаться у него, а силой он держать ее не смеет.

О том, что ей нельзя было возвращаться с ним, разумеется, он не сказал, чтобы не давать упомондвана повода думать, что они окажут Сузи благодеяние, если примут ее к себе.

Посоветовавшись между собой, старики объявили Сузи и Сигамбе, что они признают их обеих своими правительницами и просят их управлять ими, как сочтут нужным.

После этого молодые женщины простились с Сигвой, который чуть не плакал, расставаясь с ними, а войско его устроило Сузи самую восторженную прощальную овацию. Сигва приказал передать ей большую часть стада, забранного у пондо. Распростившись с красными кафрами, Сузи и Сигамба торжественно вступили в свои новые владения под радостные крики упомондвана.

Вот каким образом наша дочь сделалась инкосикази племени дикарей, среди которых ей пришлось пробыть два года.

* * *

Между тем Ральф, через несколько недель полностью оправившийся от своей болезни, то и дело стал пропадать из дому. Возвращался он каждый раз сам не свой и то только за тем, чтобы, отдохнув день-другой, снова пуститься в путь. Он все отыскивал скалу, которую ему показывала во сне Сузи, и ничем нельзя было убедить его, что глупо придавать такое значение снам; мало ли что пригрезится во сне человеку, — не стоит всему верить.

Дошло наконец до того, что он почти совсем перестал жить дома и разговаривать с нами, разве только о чем спросишь его, или ему необходимо сказать что-либо по поводу домашних дел. Большую часть времени он или ходил один по краалю, или сидел целыми часами неподвижно, где попало, сложив руки на груди и уставившись глазами в одну точку.

Положим, мне и Яну тоже было не до разговоров; но все же нам было бы легче, если бы мы не видели, как страдает наш милый сын и зять, вместо того чтобы по-христиански покориться испытанию, ниспосланному Провидением, и стараться заняться какой-нибудь работой, как делали мы с Яном. Это намного облегчает горе и душевные страдания.

После бесплодных поисков нашей дочери лично, своими силами, Ян во время болезни Ральфа разослал ко всем соседним бурам письма. В этих письмах он изложил все обстоятельства и просил немедленно собраться к нему с вооруженными людьми, сколько кто может набрать, чтобы помочь ему спасти свою дочь от Черного Пита и проучить его за все совершенные им злодеяния.

Буры собрались у нас на третий же день после получения приглашения и привели с собой множество людей, так что когда Ян присоединился к ним с нашими людьми, то получилась настоящая армия, прокормить которую, кстати сказать, стоило нам совсем не дешево.

Буры обыскали, как говорится, все норки, где могла бы быть хоть какая-нибудь надежда напасть на следы Пита, но все было напрасно: Пит, а с ним вместе и Сузи точно в воду канули.

О красных кафрах никто и не подумал, потому что никак не могли предположить, чтобы две женщины в сопровождении только одного слуги были в состоянии забраться так далеко.

Проискав целую неделю, буры решили, что Сузи погибла, а сам Пит куда-нибудь скрылся, чтобы избежать правосудия, и разъехались по своим фермам.