Том 9. Братья Карамазовы I-III

Слова, словечки и выражен<ия>. Справиться.

«Новое время», сентябрь, 7, четверг, № 907. Среди газет и журналов известие об архимандрите, завещавшем в завещании выбросить тело его за грех пьянства, от которого не мог отвязаться, не съедение псам на распутье.

Ильинский в келье говорит, что он еще не позволит читать ему наставления вслух за ребенка. Кутеж в городе.

Помещик желает после кельи отслужить молебен.

Ильинский рассчитывает еще что-нибудь получить наследства. Главное, ему поскорее нужны 3 000, потому что он задержал невестины. Вечером, в 1-й части, после сцены в келье, Ильинский затем является к отцу с Идиотом, чтоб предложить мировую на 3 000 тысячах. «Ведь у вас теперь есть». И тут драка.

Деньги в пакете: «Моему цыпленочку» <…>

Воскресение предков. Помещик про Ильинского: «Этот не только не воскресит, но еще упечет». Ильинский встает: «Недостойная комедия!»

«Всё дозволено» Вечером Убийце: «Знаешь, мой друг, я кой в чем усумнил<ся>, просто-запросто Христос был обыкновенный человек, как и все, но добродетель<ный>. А всё это сделал».

— Я страстный человек. <…>

Дидро и Платон. «Рече безумец в сердце своем несть бог». Преклонился.

С муровием.

«Свою главу любезно лобызаше» (см.: наст. том. С. 51)

— Дмитрий Федорович, впредь не знайте меня!

«Да я готов на дуэль вас вызвать». Ильин<ский> ему: «Комик, проклинаю!»

У игумена: «И Христос простил за то, что возлюбила много. Она лучше вас. А то, что вы: больше кресты».

— В Евангелии: раздай нищим. Но мы хоть не раздаем, так все-таки чтим. <…>

Иов возлюбил других детей (барыня). Перемещение любви. Не забыл и тех. Вера, что оживим и найдем друг друга все в общей гармонии.

Революция, кроме конца любви, ни к чему не приводила (права лучше).

Воскресение предков

зависит от нас.

О родственных обязанностях. Старец говорит, что бог дал родных, чтоб учиться на них любви. Общечеловеки ненавидят лиц в частности.

— Был бы один ум на свете, ничего бы и не было.

Из Исаака Сирина (Семинарист).

— Regierender Graf von Moor.

Старец, вероятно, был человек образованный. Был и теперь есть, о рассеянности: анекдот.

О волке речь, а волк навстречу.

— Направник (см.: наст. том. С. 46).

„Кастет. Компрометирующее слово вперед (о убийстве отца).

Ученый о том, что нет причины делать добро <…>

Человек есть воплощенное Слово. Он явился, чтоб сознать и сказать. <…>

Мальчик научил булавку в хлеб. За Жучку. <…>

Федор Павлович зовет помещика Маркова фон Зоном, тайный ф<он> Зон. <…>

Если нет бога и бессмертия души, то не может быть и любви к человечеству“ (XV, 200–207).

Процитируем некоторые наброски к спору о взаимоотношениях церкви и государства в келье Зосимы:

„NB — Все вещи и все в мире для человека не окончены, а между тем значение всех вещей мира в человеке же заключаются.

Земля благородит. Только владение землей благородит.

Без земли же и миллионер — пролетарий. А что такое пролетарий? Пока еще сволочь. Чтоб не быть сволочью, надо его переродить, а переродить можно только землей. Надо, чтоб он стал владельцем земли.

У нас что падает, то уж и лежит. Что раз упало, то уж и лежи.

У нас молодежь ищет истины, это правда, и я не раз соглашался с этим.

— Что церковь — для шутки или нет?

Если не для шутки, то как же ей соглашаться рядом допускать то, что допускает государство как установление языческое, ибо многое осталось в государстве еще с древнего Рима как языческое, а к христианскому обществу принадлежащее.

Мнение это основано на нормальности языческого порядка, а стало быть, и всех его отправлений. Между прочим, и на нормальности языческого уголовного суда. Государственное и языческое — это все равно. Если церковь допустит языческий суд, то она отречется от своего назначения. Не борьбой, но в идеале.

Элементы — богословский и юридический, ирократия и бюрократия.

Что это смешение элементов будет вечное, что его и нельзя привесть в нормальный порядок, разъяснить, потому что ложь в основании. <…>

Вопрос: кончилась ли церковь как общество Христово на земле, достигла ли идеала и последней своей формы или идет, развиваясь сообразно с своей божественной целью? Тут не догматическая сторона веры взята в расчет, а лишь нравственное состояние человека и общества в данный момент.

Ни один общественный союз не может, не должен присваивать себе власти распоряжаться гражданскими и политическими правами своих членов.

Церковь — царство не от мира сего.

Уголовная и судногражданская власть не должны ей принадлежать и не совместимы с природою ее и как божественного установления, и как союза людей, соединенных для религиозных целей: