Том 9. Драматургия (86)

Меншиков. Кобылу отдам караковую!.. Бери чепрак и седло!

Шереметев. Да не хочу я твоей кобылы!

Меншиков. Ох, не ссорься со мной, фельдмаршал…

Шереметев. Да на что тебе эта девка далась, Александр Данилович! Да и девка-то худая… Все у тебя есть: молодой, взысканный… Чего ты у старика последнее отнимаешь.

Входит Поспелов.

Поспелов. Александр Данилович, царевич тебя зовет, вина требует, сердится.

Меншиков. Ладно… Фельдмаршал, подумай хорошенько… Мне ведь что загорится – через огонь полезу. (Подходит к Екатерине.) Ну, где тебе с такой, старому, справиться!.. Верно я говорю?

Екатерина. Где тебе с такой справиться!

Меншиков(целует ее). Сахарная! (Идет к двери.) На другом отыграешься, фельдмаршал. (Уходит.)

Шереметев. Бесстыдница… Ах ты бесстыдница!

Картина третья

Деревянные палаты Меншикова в Петербурге. Меншиков входит, сбрасывает шляпу, плащ.

Меншиков. Катерина, Катерина!

Екатерина(появляется в боковой двери). Здесь я, Александр Данилович, свет ясный…

Меншиков. Сейчас гости будут.

Екатерина. Гости.

Меншиков. Готовь скорее, что есть дома… Дай-ка новый парик да кафтан побогаче.

Екатерина кидается к сундуку, достает.

Царь вдруг приказал – чтоб была ассамблея.

Екатерина. Александр Данилович, у нас – только холодное, горячего ничего нет.

Меншиков(одеваясь). Ставь что есть… Да на разные столы насыпь табаку кучками, да трубки, свечи, шахматы не забудь. Водки покрепче, перцовой, – иностранцы будут.

Екатерина. По какому случаю ассамблея?

Меншиков. Дура! Погляди. (Показывает на груди портрет Петра.) Походил я в царских денщиках, довольно. Сегодня пожалован губернатором Питербурха.

Екатерина. В сем случае позвольте поцеловать вас в сахарные уста.

Меншиков(у зеркала, надевая парик). Оставь, не мешай… Я муж государственный, – целуй руку.

Екатерина. Александр Данилович, но ведь и города такого еще нет, одни болота да черные хижины.

Меншиков. Построим… А что, плохи мои палаты?.. (Указывая в окно.) Неву отвоевали у шведа – наша. Балтийское море – наше… Гляди: это тебе не город… К осени закончим крепость, – швед зубы сломает… Адмиралтейство – не хуже, чем в Амстердаме… По берегам дворцы будем строить… Ну, ступай, ступай, никак уж идут…

Екатерина. А мне где прикажешь быть, на кухне?

Меншиков. Побудь где-нибудь… Начнем танцевать – приоденься, отчего же, попляши… Только не суйся ты на глаза Петру Алексеевичу.

Екатерина. Отчего не соваться на глаза Петру Алексеевичу?

Меншиков. Отчего, отчего… Была у него девка Анна Монсова, он про нее узнал нехорошее и ее – долой. Вот уж около года ходит один, как голубь… Смотри, Катерина…

Екатерина. Смотрю, Александр Данилович. (Уходит.)

Меншиков(в окошко). Эй, Шафиров, здорово… Иностранцев веди с красного крыльца… Куда же ты в грязь лезешь, потонешь, левее бери, по доскам…

Чистая перемена.

Там же. Широкие двери в глубине раскрыты. Столы. Свечи. Гости сидят за столом, пьют, курят. За одним из столов – иностранцы: купец Блек, шкипер Зендеман. Шафиров и около Меншиков с кувшином. За другим столом – Петр играет в шашки с Жемовым, около купец Свешников.

Меншиков(Шафирову). Почему англичанин не хочет пить, почему скучен?

Шафиров. Господин Блек обижается, что государь на него не глядит.

Меншиков. Больно уж твои иностранцы важны приехали.

Шафиров. Деньги у них большие, Александр Данилович.

Меншиков(купцу Блеку). Господин Блек, надо тринкен.

Блек(подняв палец, предостерегая). Но-но-но!

Шафиров. Да он говорит – для него чересчур крепко.

Меншиков. А нам в самый раз. Не хочет, не надо… Шкипер Зендеман, выпьем за первый голландский корабль, что ты не побоялся – приплыл к нам в Петербург…

Шафиров(переводит). Let's drink to the first Dutch ship in Petersburg, your health – you weren't afraid to come to us.[31]

Зендеман. Тринкен? Можно. (Пьет с Меншиковым.)

Меншиков. Ты правильный человек, морской человек.

Зендеман. Крепкий водка.

Меншиков. Нам таких людей побольше. Давай еще.

Петр(Жемову). Стоп! Плутуешь, брат.

Жемов. Правильно, Петр Алексеевич, отроду я не плутовал. Три пешки беру и тебя – в нужник.

Петр(раздумывая). Постой, постой…

Свешников(Жемову). А тебе бы, кузнец, поддаться надо.

Жемов. Зачем я ему поддамся? Мы в крепкие играем, не в поддавки.

Свешников. Все-таки.

Жемов. Это ты, купец, все-таки… А мы – не все-таки.

Петр. Ладно. Сдаюсь. (Меншикову.) Данилыч, я проиграл полтину, заплати ему.